Шоколадное пирожное

Ksencha

Тем летом мы вовсе не расставались. Дима нашел этот самый заброшенный дом, сидя в котором мы с ним наперебой рассказывали удивительные истории. Сейчас-то я знаю, что мы соревновались, пытаясь впечатлить ее. Что-то мы читали в книгах, что-то выдумывали сами. Я обожал греческие мифы. Даже Дима слушал их, открыв рот, не говоря уже о Даше, которая практически влюбилась в богиню Афродиту, мечтая во всем быть похожей на нее.

Дома она нашла ее картинку, где богиня любви и красоты сидела, грациозно откинув голову и соблазнительно выставив плечи. Даша вытащила

из шкафа простыню, обмоталась ею, чтобы ее одежда походила на одеяние Афродиты, и уселась перед зеркалом точь-в-точь как богиня.

Она долго смотрела на свое отражение, пока ни пришла к выводу, что совсем не похожа на любимую героиню. Даша стянула с себя простыню, забилась под одеяло и проплакала весь вечер, а на следующий день Дима ее уверял, что та куда прекраснее мифической богини.

– Опиши, какая я, – попросила Даша Диму.

– Просто так взять и описать? – поднял он брови.

– Да…

Дима откашлялся и начал:

– У тебя красивые каштановые волосы. И кудри. Кудри вьются ниже плеч. В твои волосы хочется вплести золотую тесьму.

Даша сидела, открыв рот.

– Глаза темно-карие, шикарные ресницы. Да и вообще ты красивая…

Тогда Даша немного успокоилась.

О чем я говорил до этого? Ах, тот вечер в нашем доме.

Даша посмотрела не оторванный бант и слезы вновь наполнили ее глаза.

– У Афродиты никогда не отрывали бантиков, – сказала она. – Теперь я совсем не как она. Я лучше пойду домой. Мама будет злиться.

– Пообещай, что придешь завтра, – сказал я. – Что бы ни случилось?

– Обещаю…

– А давайте принесем друг другу клятву? – воскликнул Дима.

– Какую клятву? – удивилась Даша.

– Ну как… что мы навсегда останемся друзьями, что не предадим и всегда придем на помощь…

– Ой, здорово! – захлопала в ладоши Даша.

– А этот бант будет талисманом нашей дружбы, – предложил я.

– Хорошо, – согласилась Даша.

Мы сели на корточки, взяли друг друга за руки, а между собой положили розовый бант.

– Каждый должен придумать один пункт клятвы, – сказал Дима.

– Итак… Клянешься ли ты, Даша и ты, Антон, вечно сохранять верность своим друзьям?

– Клянетесь ли вы защищать друг друга от злых людей, волков, медведей, собак и мышей? – продолжила Даша.

– А если другу понадобится помощь, каждый бросит все свои дела и придет на выручку, – закончил я.

– Клянусь!

– Клянусь!

– А теперь пусть каждый поцелует этот бант, – сказал Дима.

Даша прижала бант к губам, передала его мне, я же, после ритуального поцелуя, отдал наш новый талисман Диме.

Теперь мы сидели, глядя друг на друга как-то по-особенному, точно стала существовать невидимая нить, связывающая нас. Мы осторожно встали, словно боясь порвать ее, и, не говоря ни слова, вышли из дома.

Уже на улице, по-прежнему молча, дойдя до квартала, мы попрощались и пошли каждый в свой дом.

Я помню этот день, словно он был вчера. Слова

нашей клятвы остались как будто вырезанными у меня на сердце. И, пожалуй, это самое теплое воспоминание из моего детства.

– Ты все еще слушаешь меня? Ты уснула. Милая Соня…

Антон подошел к креслу, на котором задремала старушка, накрыл ее пледом и осторожно поцеловал в щеку.

Часть 1

Глава 1

Давно наблюдая за этим домом, он мог с закрытыми глазами начертить его план на любом попавшемся клочке бумаги. Знал все трещинки на фасаде, каждый кустик, за которым ежедневно заботливо ухаживал садовник. Да, он был почти влюблен в эти розы кремового и светло-красного цвета.

Он знал, что дверь калитки едва слышно скрипит, открываясь, а дорожка из щебня до дома шуршит под ногами, хотя сам он ни разу ни открывал эту дверь и никогда не ходил по хрустящей дорожке.

Ему стало известно, что в доме живет кошка, рыжая и пушистая: однажды горничная жаловалась садовнику, что устала очищать от шерсти диваны и кресла. В доме был камин – бесполезная информация, но, тем не менее, она тоже не ускользнула от внимания.

Охрана, конечно же, была. Только эти два сторожа завели привычку пить чай вечерами на кухне и играть в карты, привыкнув к спокойной работе. Особенно, когда хозяев не было дома. К слову, они уезжали каждую пятницу примерно в шесть часов всей семьей и возвращались около полуночи. А это уже очень важные сведения.

Сегодня была как раз пятница. А это значило, что фактически на весь вечер дом останется почти без присмотра.

Эта пятница идеальна для задуманного, ведь в понедельник во всем доме должны были установить камеры видеонаблюдения. Удивительно, что их до сих пор не было… Поэтому утро он начал с обычного ритуала, совершаемого перед каждым подобным днем: пошел в кафе, взяв с собой свои заметки.

Посещал всегда он одно и то же кафе. Нельзя сказать, чтобы оно ему нравилось: кофе там был отвратительный. Хотя, чай неплох. Только если с лимоном. Если, конечно, лимон будет свежий, а чай не зеленый. Хорош был омлет, если в него не пожалеют положить колбасы. И, конечно, если он не пригорит, а такое бывало иногда. Даже не иногда. Такое бывало часто.

И все же, несмотря на это, он всегда ходил именно туда. Причина тому была проста: из-за таких способностей к готовке повара, а точнее их отсутствия, посетителей было не много. С утра вовсе почти никого никогда. Поражало, что кафе все еще не закрыли. Заняв столик в углу, можно было не опасаться, что за твоими делами будет кто-то наблюдать. Иногда сюда приходили начинающие писатели, ищущие уединения вместе со своими ноутбуками или огромными засаленными тетрадями, из которых вечно выпадали листочки с заметками. Но на них не стоило обращать внимание: целиком поглощенные работой они сами не смотрели ни на кого.