Шокотерапия
Шрифт:
– Нужно поговорить, – внезапно выключил плазму супруг, уставившись в поздний летний сумрак за окном.
– Иго, ты меня пугаешь, – стало Тате как-то неуютно.
Он редко говорил подобным голосом. Причём, именно в такие минуты принимались важные решения. Отсюда нетрудно вывести: муж что-то задумал. Они, конечно, немного повоюют, а потом она выбросит белый флаг. Себе он такой не завёл.
– На то иго и приходит, чтоб пугать, – дежурно отшутился супруг.
– И платить дань, – поддержала она шутку. – Хочешь меня обобрать? И столкнуть в долговую
– Столкнуть хочу, – плотней прижав жену к себе, сдавил ей плечо задумчиво щурившийся мужчина. – В принципе, можно сказать, что в яму. Специфическую.
– Я согласна, – вздохнув, согласилась Тата принять, что угодно, и пройти это, как получится.
Но стараться будет честно.
– Посоветовался тут кое с кем, – медленно приступил к делу явно не вполне уверенный в успехе муж. – Тебе… Ты охренеешь.
– Не выражайся.
– Обалдеешь, – машинально исправился он и пробормотал: – А что? Может, и выгорит.
– Давай уже, не тяни, – попросила Тата, мысленно собирая чемодан.
Наверняка речь о каком-то санатории. Пока не для душевнобольных – для психически захворавших.
– Как ты насчёт поиграть?
Иногда по вечерам они гоняли в нарды. Тату ещё в детстве научил отец, проработавший несколько лет в Иране. Игорь пристрастился, познакомившись с будущим тестем. Куда она могла кинуть взгляд, услышав предложение поиграть?
– Сиди, – пресёк Игорь её попытку сползти с дивана. – Я не об этом, – покосился он в ту же сторону.
На старинную мамину горку, где лежали нарды.
– Тогда во что? – в принципе, заподозрила она, куда муж клонит.
Помимо нардов, в их доме находился лишь один предмет, имевший отношение к играм. Капсула глубокого погружения, где этот маньяк пролёживал бока дни напролёт. За исключением законного времени для супружеских обязанностей по хозяйству и спортзала. Не считая чего-то по мелочёвке: поездок к родителям, к друзьям или на пикники. Что бывало крайне редко.
Единственное, на что отец семейства не жалел времени, так это на сына. В детсад отводил-приводил его лично. По магазинам – только с папой. Но Славик… Тата судорожно вздохнула: их сын был неординарным ребёнком. Даже мультики служили ему всего лишь шумовой завесой. Поскольку малыш терпеть не мог тишины.
Как, впрочем, и многих иных удовольствий, притягательных для детей. Потому что единственным его удовольствием было конструирование. Чего угодно из всего, что попадёт под руку. Он часами что-то складывал, выстраивал, скручивал, свинчивал и склеивал. К родителям прибегал только спросить совета, чтобы умчаться к себе и воспользоваться новыми знаниями.
Они пытались приобщиться к его миру, предлагая свои услуги в качестве равноправных партнёров. Садились рядом и углублялись в процесс. Верней, делали попытку. Которая довольно быстро утомляла Славика: в качестве соучастников родители сына не устраивали ни под каким соусом.
Они вечно всё путали, лезли под руку и вообще делали не так. Он выдворял пустоголовых надоед из своей комнаты и наслаждался
Тату паталогическое отсутствие мужа при наличии, как говорится, постоянного присутствия так же почти не тяготило. У неё помимо работы свои интересы, требовавшие тихого уединения. Она втихомолку писала стихи и маленькие рассказы. Размещала их на разных сайтах, где всегда есть с кем поболтать о любимых вещах.
Словом, у них всё было просто замечательно. Пока в тот ужасный день…
– Думаю, тебе нужно попробовать поиграть, – подтвердил Игорь её догадку. – С полным погружением. Есть мнение, что это может помочь справиться с ночными кошмарами.
– Иго, – невольно поморщилась Тата, – я же…
– Терпеть не можешь капсулу, – согласился он. – В ней страшно, будто тебя замуровали живьём. К тому же игры скучнейшая хрень. Где из каждого лезет одно дерьмо. Кошка, я помню. Мы не будем спорить. Это бесперспективняк. Мы просто решим: ты попробуешь, или я иду лесом.
– Давить будешь? – вообще-то, не особо желая спорить, уточнила она.
– На этот раз нет, – пообещал муж. – Не уверен в пользе мероприятия. Тут уж, как ты сама прочувствуешь: стоит оно того, или проехали. И больше не вспоминаем.
– А ты… – озарила Тату вторая догадка. – Ты же наверняка уже что-то подобрал? Что-то подходящее. Или сунешь меня в первую попавшуюся стрелялку? Только не в твой этот постапокалипсис! – встрепенулась жертва ненаучных опытов. – У вас там мрачно и рабами торгуют. Сплошная мерзость.
– В постапе разные локации, – возразил Игорь, убрав руку с её плеч и развернувшись лицом к обрабатываемому объекту. – Есть вполне живописные. Всё, как ты любишь: зелёные заросли, синие реки, жёлтый песок и белые мраморные развалины.
– Белые? – недоверчиво покосилась Тата на соблазнителя.
– Ну-у-у… Разные, – нашёлся этот враль. – Но плющ на них зелёный. И роскошный. Зверушки бегают. Никаких пустынь, ржавых машин и помоек.
– В постапокалипсисе? – недоверчиво переспросила женщина, вдосталь насмотревшаяся на скрины из мира, где муж зарабатывал на жизнь.
Натуральным образом: в искусственном мире настоящие деньги.
– Они давно заросли лесом, – даже вытаращился он для пущей убедительности. – С апа лет двести прошло. Там даже тротуары давно превратились в клумбы.
– Ты так красноречив, – покачала головой Тата, не зная, что и думать. – Словно пытаешься мне втюхать участок в этом раю. Под строительство коттеджа среди развалин. С гарантией, что газ точно подведут лет через триста. Кстати, а почему ты думаешь, что это поможет?
Вопрос, в сущности, незамысловатый. Но Игорь напрягся и отвёл глаза. Врать он умел, но повода проворачивать это с ней как-то не подворачивалось. До сих пор. Любовниц – она это знала достоверно – муж не заводил. Для такого – если можно так выразиться – домоседа с подобным досугом на этом фронте сплошные проблемы.