Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
— Ух! Получи, фашист, гранату! — сверкнула глазами Путинкова. Наклонилась, подцепила еще пару туфель и стала быстро забивать «кастрюлю» баретками.
— Ох, не делай этого… — покачал головой Сидя.
— Остановите дрянь! — вспомнил о своем припеве Павел.
— Лучше не предпринимать глупых действий, — проворчал Сидя, — последствия непредсказуемы.
— Не мешайте! — отмахнулась Вера.
Исидор сложил руки на животе.
— Хм, мне даже интересно… — протянул он. — Мы с Мотей такой эксперимент не проводили. Однако твердые ингредиенты лучше в камеру не помещать.
Хрюк!
— Круто! — запрыгала Вера. — Эй, Лика, давай волоки эту гадость назад в ванную.
— Деточка, — ласково сказал мне Сидя, — мой тебе совет: не приближайся к тестомешалке.
— Лика, шевелись! — скомандовала Вера. — Эй! Не спать!
Я подошла к креслу, в котором царственно восседал Исидор, и покачала головой:
— Прости, лучше я послушаюсь ученого человека.
— Ты домработница, половая тряпка! — обозлилась Путинкова. — Раз, два и пошла!
Мне стало обидно. Даже если у человека нет приличного образования и он зарабатывает на жизнь мытьем полов, это не повод, чтобы его унижать.
— Я нанималась к Исидору и Павлу, а ты, Вера, пока здесь никто, — непроизвольно вырвалось у меня. — В загс тебя еще не сводили, официального статуса хозяйки ты не получила.
Исидор кашлянул, Павел неожиданно хохотнул, а Вера заорала:
— Уволена! Паша, гони ее вон!
— Деточка, я беру тебя секретарем, — живо отреагировал Сидя, — мы уже ведь договорились и… ЛОЖИСЬ!
Не успев удивиться тому, что маленький, щуплый Сидя способен заорать с силой иерихонской трубы, я упала на пол. Исидор, забыв про радикулит, резво съехал с кресла и закрыл голову руками. АТМУ громко чихнуло, вздрогнуло, и вверх полетели ботинки, туфли, тапки — короче, все, чем Вера набила бачок. Я вжалась в паркет. Если вы думаете, что обувью нельзя убить, то жестоко ошибаетесь. Здоровенный полусапог сорок третьего размера, несущийся по воздуху со скоростью света, запросто снесет голову тому, кто окажется на его пути.
— Главное, сберечь мозг, — прошептал Сидя, пытаясь заползти под кресло, — остальные части тела мне в принципе не так уж и нужны. Но вот мозг! Без него я никуда!
— Остановите дрянь! — привычно вывел Павел.
А Вера сменила пластинку.
— Жесть! Жесть! Жесть! — орала она.
— Может, попытаетесь вспомнить, где лежит пульт? — шепнула я математику.
— Деточка, с шестьдесят первого года не один день утек, — резонно ответил Исидор. — Хотя у Моти, кажется, был запасной… Точно! Он его тогда унес, положив в нагрудный карман пиджака!
— И выкинул вместе с ним, — безнадежно сказала я.
— Мотя? Деточка, его гардероб в еще лучшем состоянии, чем мой, Матвей свою пару совсем не надевает. Впрочем, нет, он тогда был не в костюме… Вспомнил! Иди к Матвею и скажи: «Сидя просит принести пульт от АТМУ, он лежит в кармане сюртука, в котором вы делали доклад в пятьдесят девятом на конференции в Берлине». Ползите по-пластунски!
Энергично работая руками и ногами, я на животе стала пробираться к выходу. Обезумевшее АТМУ фонтаном раскидывало нарубленные куски кожи, очевидно, целыми осталось лишь несколько пар обуви, попавшие в барабан последними, остальные превратились в лапшу.
Услышав о просьбе Сиди, Матвей воодушевился:
— Сейчас, уже лечу к шкафу.
— Вы уверены, что пульт в пиджаке? — спросила я.
— А куда ж ему деться? — удивился Матвей. — Я сюртук в последний раз на представление АТМУ надевал, с тех пор не трогал, не хотел занашивать дорогую вещь. Купил его для конференции в Берлине, там в нем пощеголял, а потом в нашем институте в нем красовался. С тех пор его берегу.
— В прихожую надо вползать, — предупредила я его, — офигевшая АТМУ, наверное, уже выплюнула ботинки и изрыгает воду.
— Хорошо, — сказал Мотя, — понял, спасибо. Ползать по лужам придется? Очень не люблю пачкаться. Фу!
— Пожалуйста, поторопитесь!
— Разовью крейсерскую скорость, — пообещал Матвей и скрылся в глубине такой же необъятной, как и соседняя, квартиры.
Я вернулась назад и доложила:
— Сейчас принесут пульт.
— Остановите дрянь!
— Жесть, жесть!
— Отличная работа, девочка, — похвалил меня Сидя. — А теперь помоги мне встать… О-о-о… моя спина…
С крайней осторожностью я подхватила Исидора с пола, вернула его в кресло и уставилась на входную дверь. Где же Мотя?
— Остановите дрянь!
— Жесть! Жесть!
— Зачем вы все тут собрались? — удивился Исидор. — Идите в кухню. Верушка, организуй чаек. Павлик, открой бутылочку шерри, ликер тебя успокоит.
— Но как же? — растерялся Брыкин. — Нельзя же оставить эту дрянь в прихожей!
— АТМУ работает в заданном режиме, — отрапортовал Сидя, — я наблюдаю за экспериментом, вам лучше покинуть площадку испытаний.
— Действительно! — опомнился вдруг Павел. — Вера, пошли, все нормально.
— Ты считаешь обычным делом бешеный агрегат, работающий гейзером в холле? — возмутилась невеста.
— Дорогая, займись чаем, — велел жених.
— Не смей мне указывать!
— Не злись.
— А ты не дергай меня за плечо.
— Ты устала.
— Нет! Нет! Нет!
Павел схватил невесту за руку и утянул прочь.
— Вера хорошая женщина, но не умеет владеть собой, — укоризненно заметил Сидя. — Помню, в пятьдесят седьмом у нас на полигоне…
— Сидя, — прошипели из коридора, — сейчас я попытаюсь включить пульт.
Я вздрогнула и обернулась — из темноты выступил Мотя, одетый в темную тужурку с атласными лацканами. Я обалдела: каким образом физик очутился во внутреннем коридоре этой квартиры? Я не заметила, чтобы входная дверь открывалась. Или меня отвлекла перебранка между Верой и Павлом?
— Обратный отсчет пошел, — голосом диктора объявил Сидя. — Девять, восемь, семь, шесть, четыре…
— Ты пропустил «пять», — встрял Мотя.
— Неважно. Три, два…
— Очень даже важно! Начни сначала.
— Хорошо, — согласился неконфликтный Сидя. — Девять, восемь, шесть, пять…
— Стой!
— Что опять не так? «Пять» на месте!
— Ты забыл «семь».
— Сделайте одолжение, воспользуйтесь пультом, — взмолилась я, — пусть АТМУ наконец остановится.
— Ноль! — гаркнул Сидя.