Шопоголик и бэби
Шрифт:
А вторую открытку, серую и скучную, подписанную «Сочувствую твоим неприятностям по работе», я сразу порвала и выкинула. Противная открытка.
От Дейва Мастака до сих пор ни слуху ни духу. И Люку я ни слова о нем не сказала, хотя меня и подмывало. Не хочу вселять в него напрасные надежды, пока еще ничего не известно.
Люк в кухне, пьет крепкий черный кофе перед работой. Я захожу в кухню и некоторое время наблюдаю за ним. С застывшим лицом Люк размешивает сахар в чашке эспрессо. Он кладет сахар в кофе, только когда
Заметив меня, Люк жестом указывает на табурет напротив. Я взбираюсь на него и ставлю локти на гранитную стойку.
– Бекки, нам надо поговорить.
– Ты все делаешь правильно, – сразу уверяю я. – Ты сам знаешь.
Люк кивает:
– Но не поверишь, я уже чувствую себя свободным. Они на меня давили. Угнетали всю компанию.
– Вот именно! Не нужны они тебе, Люк! Незачем обхаживать наглую компанию, руководство которой считает своим весь мир…
Люк поднимает руку.
– Не все так просто. Я еще не договорил. – Он умолкает и сосредоточенно мешает кофе. – «Аркодас» нам не заплатил.
– Что? – Ничего не понимая, я вглядываюсь в лицо мужа. – Хочешь сказать – совсем?
– Если не считать аванса в самом начале. С тех пор нам не платили ни разу. Нам задолжали… в общем, кучу денег.
– Но они не имеют права! Людям надо оплачивать счета! Это же нарушение….
Прикусив язык, я густо краснею. Мне вдруг вспоминаются счета по магазинным карточкам, которые я прячу в ящик комода. Ни по одному из этих счетов я пока не заплатила. Но это совсем другое дело! Я ведь не транснациональная компания, правда?
– Неплатежами они давно снискали дурную славу. Мы требовали, грозили… – Люк потирает лоб. – Пока отношения с ними не были разорваны, мы не сомневались, что когда-нибудь получим деньги. Но теперь остается только судиться.
– Значит, будем судиться! – с вызовом заявляю я. – Так просто они от нас не отделаются!
– А пока… – Люк поднимает чашку и ставит обратно. – Бекки, откровенно говоря, положение аховое. Мы слишком быстро развивались. Как теперь выясняется, чересчур быстро. Мне надо платить за аренду помещений, выдавать зарплату… У нас деньготечение: деньги утекают сквозь пальцы. Пока мы не оправимся от удара, вопрос с притоком наличности остается открытым.
– Ясно, – бормочу я. «Деньготечение»… Мерзкое слово, хуже ничего не слышала. Сразу представляется дыра, в которую изо дня в день утекают наши деньги.
– Чтобы купить дом, нам придется взять взаймы больше, чем я рассчитывал. – Люк морщится, глотая кофе. – Значит, сделку необходимо отложить на несколько недель. Сегодня же позвоню в агентство. Надеюсь, я все смогу утрясти.
Он опустошает чашку, а я замечаю, что между бровями у него залегла глубокая морщинка, которой раньше не было. Негодяи. Довели Люка.
– Ты все сделал правильно, Люк. – Я беру его за руку и крепко жму ее. – И если нам
Ну погоди. Ты у меня попляшешь, чертов Йен Уилер.
В порыве сочувствия я сползаю с табурета, обхожу вокруг стойки и пытаюсь обнять Люка, насколько хватает рук. Ребенок так вырос, что барахтаться ему уже негде, но пинается он не переставая.
«Слушай, малыш, – мысленно обращаюсь я к нему, – подожди еще немного, пока не пройдет день детских подарков, ладно?»
Я недавно читала, что почти все матери плотно общаются с детьми еще до рождения. Вот и я пытаюсь время от времени чем-нибудь подбодрить нашего малыша.
«А вот завтра – пожалуйста. Например, к обеду».
«А если справишься меньше чем за шесть часов, получишь приз!»
– Надо мне было послушать тебя, Бекки. – Ирония в голосе Люка застает меня врасплох. – Ты с самого начала была против «Аркодаса». И всегда недолюбливала Йена.
– Терпеть его не могла, – киваю я.
«Нет, какой приз – пока не скажу. Всему свое время».
Гудит домофон, Люк берет трубку.
– Да… Поднимайтесь. Несут пакет, – объясняет он мне.
Я замираю.
– Это служба доставки?
– Угу. – Люк влезает в пиджак. – Ждешь что-нибудь?
– Вроде того… Люк, ты бы задержался, посмотрел, что в пакете. Может, что-нибудь важное.
– А там не очередное постельное белье? – без всякого энтузиазма спрашивает он.
– Нет, не белье. Там… – Договорить я не успеваю: в дверь звонят. – Сейчас увидишь. – И я спешу в прихожую.
– Вам пакет, распишитесь здесь, пожалуйста, – бурчит курьер, когда я открываю дверь. Я расписываюсь в его электронном планшете, беру пакет и поворачиваюсь к Люку.
– Люк, у меня здесь кое-что очень важное. – Я откашливаюсь. – То, что может все изменить. Только не сердись, когда узнаешь, где я это взяла.
– А разве ты не должна отдать его Джесс? – Люк прищуривается, глядя на пакет.
– Джесс? – Я смотрю туда же, куда и он, и только тут замечаю, что на этикетке напечатано: «Мисс Джессика Бертрам».
На меня обрушивается разочарование. Значит, это не досье от Дейва Мастака, а какая-нибудь ерунда для Джесс.
– С какой стати почту Джесс принесли сюда? – удивляюсь я и даже не пытаюсь скрыть досаду. – Она здесь не живет!
– Откуда нам знать? – пожимает плечами Люк. – Знаешь, милая, мне пора. – Он окидывает взглядом мой раздутый живот. – Но мобильник со мной и пейджер тоже. Если появятся хоть какие-нибудь признаки…
Я позвоню, – киваю я, продолжая вертеть в руках пакет. – И что мне с ним делать?– Отдай Джесс… – предлагает Люк. – Когда-нибудь. Когда снова с ней увидишься.
Минуточку. Тон у него слишком наигранный.
– Ты тоже все знаешь, Люк? – восклицаю я.
– Что «все»? – Уголки губ у него подозрительно подрагивают. Люк берет дипломат.