Шотландцы не забывают
Шрифт:
Но она тут же спохватилась: разве можно оставить детей в этом доме?
Зять и сестра умоляли бы ее не делать этого. «Может быть, если б они приняли меня как обычную гувернантку, — думала она, — я могла бы оставаться в классной комнате».
Затем она вспомнила, что герцог может выгнать их всех завтра же, и даже если их визит продлится, они все равно будут нежеланными в замке, и она напрочь лишится покоя в будущем, когда, покинув детей, узнает впоследствии, что Рори и Жани изгнаны, как и их отец.
«Я
Когда она и герцогиня дошли до гостиной, та, осторожно опустившись в кресло перед камином, раздраженно произнесла:
— Полагаю, мисс Линфорд, вы поняли, что мой муж оказал вам гостеприимство на одну ночь и вы уже решили уехать как можно быстрее.
— Я надеялась, ваша светлость, — с достоинством ответила Пепита, — что детям будет позволено поселиться здесь как дома, поскольку им некуда податься.
— Это невозможно, — вспыхнула герцогиня, — совершенно невозможно!
Затем, словно предполагая, будто девушка ничего не смыслит в семейной жизни, она добавила:
— Это будет дом для моих детей, нам не нужны самозванцы, узурпаторы или кукушата в нашем гнезде!
Слушая ее, Пепита почувствовала себя очень глупой: так вот что расстроило герцогиню!
Если даже она родит сына, он все равно не унаследует герцогство или статус вождя клана — все это переходит к потомству старшего сына герцога.
Теперь Пепита понимала причину недовольства герцогини, но ничем не могла помочь ей.
Что бы ни ощущали в связи с этим герцог и герцогиня, Рори занимал отныне очень важное положение.
Пепита и сама удивилась своей внезапной решимости, столь необычной для нее, бороться за его права.
Она не позволит бесцеремонно отослать его или просто игнорировать, как игнорировали его отца.
Поэтому она не ответила герцогине, которая нервно постукивала пальцами по ручке кресла и напряженно всматривалась в огонь, как будто пламя питало раздражение и гнев, со всей очевидностью кипевший в ней.
Беспокоясь за детишек, хотя и не думала, что герцогиня сможет как-то навредить им, Пепита умиротворяюще сказала:
— Я сожалею, если наше прибытие сюда расстроило вашу светлость, но у меня действительно не было другого выхода. Я решила, как бы ни гневался герцог на своего сына, он не пожелает, чтобы его внуки голодали, — ведь они-то ни в чем не повинны.
— Все это звучит весьма правдоподобно, мисс Аинфорд! — усмехнулась герцогиня. — Но вы не можете быть настолько толстокожей, чтобы не понимать, — в этом замке нет места для внуков, и уж тем более для сасенаков!
Прежде чем Пепита высказалась в свою очередь, к счастью, открылась дверь, и к ним присоединились герцог с Торквилом Мак-Нэирном.
Чувствуя, что ей не вынести перекрестных вопросов, девушка
— Надеюсь, ваша светлость, — обратилась она к герцогу, — вы извините мой уход. Как и дети, я очень устала и чувствую, подо мной все еще продолжают вращаться колеса.
Она пыталась говорить легко и непринужденно, но ее голос почему-то звучал слабо и довольно беспомощно.
— Конечно, отправляйтесь в постель, мисс Линфорд, — согласился герцог, а завтра мы обсудим, что можно сделать в этой ситуации.
— Благодарю вас, — молвила Пепита. — Благодарю вас также за то, что приняли нас. Я ужасно боялась, что нам придется спать на скамье или в кустах вереска!
Ее искренность и безыскусность как будто обезоружили герцога, и он не смог подобрать слов для ответа.
Она сделала реверанс ему и герцогине, демонстративно проигнорировавшей ее, и повернулась к выходу.
Торквил Мак-Нэирн поспешил открыть дверь.
Признательная ему за внимание, она улыбнулась, а он очень тихо произнес:
— Вы великолепны! Спите спокойно и не тревожьтесь.
Эти слова тронули ее сердце, и в эту минуту беспокойство, вызванное неприятными заявлениями герцогини, напрочь улетучилось.
По дороге к себе она не могла думать ни о чем, кроме своей маленькой победы: она добилась желаемого.
Она с детьми приехала в Шотландию, и пусть хоть одну ночь они будут в безопасности.
Глава 3
Миссис Сазэрленд зашла к Пепите в полвосьмого утра — оповестить, что герцог приглашает всех в комнату для завтраков к восьми тридцати и просит явиться вовремя.
Пепита, еще не совсем отдохнувшая, несмотря на здоровый ночной сон, быстро вскочила с кровати.
— Я думаю, дети еще спят, — заметила она, — и не стану их будить еще полчаса.
— Это было тяжелое путешествие для вас, — сочувственно закивала головой миссис Сазэрленд.
— Довольно утомительное, и я к тому же беспокоилась — что нас ждет по прибытии!
— Для нас это было истинным шоком, мисс, — доверительно сообщила миссис Сазэрленд. — Мы слышали, что его светлость женился, но не знали, что у него два красивых ребеночка. Его светлость будет гордиться ими.
— Я надеюсь на это, — произнесла с сомнением Пепита.
Она подумала, следует ли рассказывать миссис Сазэрленд, как она боялась, что герцог может отослать их, но затем решила, что это было бы неуместной откровенностью.
Она могла лишь молиться, чтобы «притягательное очарование их отца», как говорил мистер Кларенс, помогло им всем стать более желанными, чем вчера.
Пепита одела детей и повела их в комнату для завтраков, расположенную на том же этаже, что и гостиная и столовая, но выходящую окнами на вересковые пустоши.