Шотландец в Америке
Шрифт:
Лора… Даже имя у нее красивое. И голос. Керби мысленно представил ее себе: темные волосы, умные карие глаза, зрелое желанное тело. Он был знаком с овдовевшей портнихой уже пять лет. Ее муж, адвокат, был другом Керби. Год назад он умер, оставил жене очень скромное наследство, на которое едва можно было прожить. Она могла вернуться в восточные штаты, где у нее, по-видимому, жили родственники, но осталась и успешно занялась шитьем дамского платья. Керби вспомнил, как несколько раз бывал у нее в гостях. Под предлогом былой дружбы с ее мужем он мог это сделать, не опасаясь
Когда он думал о Лоре, его клятва никогда не жениться казалась ему самому слишкой жестокой. Но Керби все еще боялся, что давняя страшная тайна может его погубить, и не хотел, чтобы те, кто ему дорог, пострадали вместе с ним.
По этой причине он вел жизнь одинокую и уединенную. Единственными близкими людьми были брат и племянники, и даже их Керби старался приучить к самостоятельности, что было нелегко. С четырнадцати лет Керби опекал своего младшего брата, которому ко времени смерти родителей исполнилось всего восемь. Керби стал для него и братом, и отцом, и потому, как видно, Джон так и не научился полагаться лишь на себя. Да и его сыновья тоже.
Керби слишком крепко сжал ручку, и она сломалась. События двадцатипятилетней давности были живы в его памяти, как будто это произошло вчера. Он старался загнать их поглубже, но они упорно всплывали на поверхность — и в последнее время все чаще. Керби мог лишь бессильно гадать, не связано ли недавнее покушение с той давней бедой.
Но кто нанял убийц?..
Под подозрением были три человека, которым смерть Керби могла оказаться выгодной, вернее, они что-то теряли, пока он жив. Но кто спустя столько лет стал раздувать тлеющие угли?
Может быть, никто. Может быть, это просто его совесть стала слишком часто напоминать о себе. Ведь не было же других попыток, кроме того странного покушения, которое Камерон, к счастью, предотвратил своим донкихотским вмешательством. По правде говоря, хотя Керби был чертовски рад, что остался жив, он не жалел, что это нападение произошло, — иначе он не познакомился бы с Дрю Камероном.
Вспомнив о шотландце, Керби улыбнулся. В последние двадцать пять лет он мало с кем дружил. Может быть, из-за неудачного выбора друзей в прошлом, а может, из опасения потерять новых. Независимо от причин, он держался особняком, однако что-то в личности Камерона так ему понравилось, что он отбросил привычную осторожность.
Мужество, например, и сила духа. А еще такое старомодное, такое надежное качество характера, как благородство. Ради совершенно незнакомого человека Дрю вступил в схватку с тремя вооруженными людьми. Впрочем, шотландец обладал и другими достоинствами. Он умен, начитан, обаятелен, и язык у него хорошо подвешен. Обычно Керби настороженно относился к внешнему обаянию — ведь именно оно когда-то послужило причиной всех его бед и едва не погубило. Однако в шотландце он не находил никаких дурных качеств — вот только тоскливая мрачность, похожая
Керби вздохнул. Дружба с Камероном пугала его племянников. Они всегда рассчитывали, что Керби передаст им свое ранчо, и теперь видели в Камероне угрозу своим надеждам. Что Дрю Камерон совсем не претендует на земли Кингсли, не укладывалось у них в голове. И поэтому Кингсли решил, что соревнование будет полезно для племянников, хотя ему неприятно было думать, что он использует в личных интересах человека, который спас ему жизнь.
Так что вместо этого он стал думать о Лоре. Прелестной Лоре, которую никогда не назовет своей.
4.
— Седлать коней и вперед!
Сигнал, раздавшийся в голове стада, обтекая его по периметру, дошел до заднего ряда.
Дрю находился в арьергарде — самое тяжелое и неудобное положение при перегоне скота — и услышал сигнал последним. Земля дрогнула, и, казалось, сама долина пришла в движение. Тучи пыли, поднятой тысячами копыт, неслись ему прямо в лицо. Он закрыл лицо платком, но глаза сразу засорило. Через час одежда станет бурой от пыли. Это он уже знал.
Одному богу ведомо, как его конь выдерживает беспрерывный гул, но тот и ухом не повел. Перегон длился уже пять дней, и они с пегим наконец поняли друг друга. По крайней мере, Дрю на это надеялся.
Он отдался своим мыслям, и как раз в это время одна из бредущих позади коров повернула влево. Пегий сразу же резко осадил и поскакал за ней, а Дрю едва не вылетел из седла. Он тряхнул головой, чтобы отогнать посторонние мысли. Нельзя грезить о зеленых лугах с куропатками в тенистых, полных прохлады лесах Шотландии. Нельзя ослаблять внимание ни на минуту.
Пегий опять резко свернул, но на этот раз всадник предвидел такую возможность и припал к шее лошади. Своевольную корову загнали обратно в стадо, а пегий опять перешел на легкую рысь. Впереди Дрю ожидал утомительный день.
Около полудня он уже нетерпеливо ерзал в седле, мечтая хотя бы ненадолго спешиться и пройтись пешком. Вообще-то для большинства погонщиков ходьба была нарушением всех правил, но тело Дрю не привыкло проводить по восемнадцать часов в седле. Страстное ожидание приключений, которое возникло у него в первое утро перегона, с тех пор успело испариться. Пыль, грязь и жара окутали его плотным облаком, и предвкушение риска и авантюры поблекло.
Нестерпимая жара проникала во все поры тела. Дрю казалось, что у него плавятся мозги. Раньше он и представить не мог, что солнце может быть таким, как в Техасе — громадным, беспощадным, — и точно знал, что никогда к нему не привыкнет. В Шотландии было три вида погоды: прохлада, холод и мороз. За минувшие пять дней Дрю пришел к выводу, что в Техасе существует тоже три вида — жара, невыносимая жара и пекло. Однако сегодня было особенно тяжко, так как жара сочеталась с удушливой влажностью.