Шотландец в Америке
Шрифт:
И еще его постоянно грызли подозрения относительно Габриэль. Дрю мучило сознание, что, храня ее тайну от Керби, он, возможно, предает своего друга и, что еще хуже, увеличивает опасность для них обоих.
Керби остановился на берегу реки.
— Симаррон. Теперь и до Канзаса недалеко. В Колдуэлле можно будет пополнить запасы продовольствия.
— И больше не будет индейцев?
— Наверное, нет, — ответил Керби, — но вместо них нам грозят неприятности со стороны фермеров, а они тоже могут быть опасны.
Дрю пристально смотрел на другой берег. Через три, возможно, четыре недели они будут в Абилене —
Керби одно решение уже принял.
— Ты собираешься нанять нового повара? — спросил Дрю.
Керби Кингсли едва заметно, лукаво улыбнулся.
— Интересуешься, чем все закончится, да?
Дрю очень не хотелось в этом признаваться. Хорошо бы, конечно, чтобы Габриэль забрала своих питомцев и оставила перегон — но куда же она денется с индейским младенцем на руках, не говоря уж о лошади и собаке? А что будет со всеми ее телятами, которых она по пути спасала от участи жаркого? У кого еще хватит терпения повязывать коровам и телятам разноцветные ленточки, чтобы каждый вечер они могли воссоединяться?
И кто другой мог заставить его, Дрю, так остро ощутить всю полноту жизни?
— Ты не ответил на мой вопрос, — настойчиво заметил Керби.
Дрю тяжело вздохнул.
— Да, — признался он мрачно, — я думаю об этом.
— Я все пытаюсь понять, что она собой представляет, — сознался Керби. — Однако погонщики ею вроде довольны, да и будет чертовски трудно под самый конец перегона найти мало-мальски приличного повара.
— Угу, — ответил Дрю.
— Я заметил, что ты ее избегаешь.
— Я не собираюсь… связываться с женщиной, — ответил Дрю, помолчав, — и тем более с порядочной.
— А ты считаешь, что Габриэль относится к числу порядочных? — с веселым блеском в глазах уточнил Керби.
— Да, она ведь настоящая леди, хотя и по-дурацки одета.
— Должно быть, очень важная причина подбила ее на этот маскарад, — сказал Керби задумчиво. — Хотелось бы мне увидеть ее в платье! Она, должно быть, очень хорошенькая.
Ревность, чувство, доселе незнакомое и очень неприятное, больно ужалила Дрю, и Керби это, видимо, заметил, потому что фыркнул:
— Не беспокойся, друг мой! Если я и захочу жениться, у меня и дома найдется подходящая невеста.
Если это так — что же он медлил до сих пор?
Как видно, этот вопрос был написан у него на лице, потому что Керби пожал плечами и обреченно вздохнул.
— Давным-давно я совершил проступок, за который однажды должен буду расплатиться, — сказал он. — Это и помешало мне жениться и завести собственных детей. Меня преследуют призраки былого, и так как они угрожают мне, я могу навлечь неприятности на других.
Призраки былого. Дрю вспомнил разговор с Габриэль о событиях двадцатипятилетней давности.
Запинаясь от чудовищной неловкости, он проговорил:
— Если ты ничего не имеешь против… я бы хотел узнать побольше об этих твоих призраках.
Мгновение Керби испытующе смотрел на Дрю.
— Да, черт побери, наверное, я слишком долго хранил в себе эту тайну… Кабы я решился заговорить…
Он осекся, крепко сжал губы, колеблясь, а потом медленно заговорил:
— Двадцать пять лет назад я отчаянно голодал, как, наверное, мог голодать юный Гэйб Льюис, вернее, тот, кого я считал Гэйбом Льюисом. И у меня
Керби глубоко вздохнул.
— Ну, короче, говоря, при этом убили банковского клерка. Все мы, включая моего брата Джона, который стоял снаружи с лошадьми, дожидаясь нас, по закону были одинаково виноваты в убийстве. И наше преступление не имеет срока давности. Нас все еще могут повесить.
«Их всех могли повесить, всех до одного», — эхом отозвались в его памяти слова Габриэль, она говорила правду! И, вспоминая лихорадочно, что еще рассказала девушка, Дрю похолодел, несмотря на нестерпимую жару. «Моего отца… убили… я тогда была с ним… убийца стрелял и в меня…»
Черт, черт побери!
Стараясь, чтобы голос не выдал его, Дрю сказал:
— Ты полагаешь, что эта давняя история с банком и послужила причиной недавних засад?
Керби хмуро посмотрел на Дрю.
— Кто-то хочет навсегда заткнуть мне рот — ты это имеешь в виду? Я уже об этом думал… но ведь я не знаю, где теперь трое моих подельников. Почти двадцать пять лет прошло, будь оно все проклято! Я бы их, наверное, сейчас и не узнал.
Но отец Габриэль узнал Кингсли по рисунку в газете! И, может быть, еще кто-нибудь узнал? Да, надо обезопасить обоих — и Керби, и Габриэль. Найти такой способ. И он, черт побери, приложит все силы, чтобы при этом не предать интересы ни одного из них! Но если ему это не удастся… Черт побери!.. Их жизни могут зависеть и от того, поделятся ли они друг с другом тем, что им известно. И если для этого потребуется нарушить слово, данное Габриэль, что же, Дрю его нарушит. Это лучше, чем стоять в стороне и быть свидетелем их гибели. Что ему честность и самоуважение, когда он будет стоять над двумя могилами!
Но сначала… сначала Дрю постарается потрафить им обоим.
С ощущением, будто он идет над пропастью с завязанными глазами, Дрю сказал:
— Керби, я думаю, что засады на тебя устраивает один из тех, кто вместе с тобой ограбил банк.
Керби резко вскинул голову, одарил его острым как сталь взглядом светло-голубых глаз.
— Почему?
Дрю небрежно пожал плечами:
— Так, догадки. Я ведь игрок, помнишь? Я живу на догадках и расчетах. И редко ошибаюсь. Так что лучше скажи, каким образом сможем мы разыскать тех троих?
— Мы? — Керби чуть приподнял бровь.
— Да, мы, — ответил Дрю серьезно и торжественно, глядя прямо в глаза другу. — Как только доставим коров на железную дорогу.
Керби поморщился.
— Скот, — поправил он педантично.
Дрю усмехнулся, надеясь, что Керби не заметил, какой натянутой вышла эта усмешка. На сердце у него лежал камень. Человек, который устраивал на Керби засаду, знал, куда тот направляется. Если это профессиональный, наемный убийца, он постарается подстеречь Керби в Абилене, а не будет полагаться на случайную встречу в прерии.