Шотландские народные сказки и предания
Шрифт:
— О дорогая леди, — плакалась молодая хозяйка Киттлрампита, — если уж не хотите свиньи, возьмите меня вместо моего бедного малыша!
Фея удивленно посмотрела на нее и сделала шаг назад.
— Ты что — с ума сошла, женщина? — надменно воскликнула она. — Как ты смеешь мне предлагать себя? Да кому ты нужна, такая безобразная, красноглазая замарашка?
Надо сказать, что молодая хозяйка Киттлрампита не была красавицей, да никогда и не считала себя красивой. Но слова феи так ее рассердили, что она не утерпела и сказала:
— Вы правы, прекрасная госпожа. Надо мне было самой догадаться, что такая, как
Ну, будь в этом дворе зарыт громадный запас пороха и взорвись он внезапно у самых ног злой феи, она и то не смогла бы подпрыгнуть так высоко, как подпрыгнула в этот миг.
А когда фея вновь коснулась ногами земли, она тотчас повернулась и побежала вниз по склону, визжа от злости и досады. Ни дать ни взять «сова, за которой ведьмы гонятся», как сказано в одной старинной книге.
Три сына Горлы
Козопас Горла и его жена жили в маленькой хижине на горе Бен-нан-Син, что значит «Гора бурь». У них была одна белокурая дочь и три красавца сына: Черный Арден, гордец, Рыжий Рьюэс, силач, и Русый Комхен, добряк.
Как-то раз девушка пасла козлят на горном склоне, и вдруг ее обволокло густым белым туманом. Туман этот был не простой, а волшебный, — когда он рассеялся, девушка бесследно исчезла. Тяжкое горе вселилось тогда в хижину на Горе Бурь.
Через один год и один день Черный Арден встал и сказал:
— Я уйду из отчего дома и не буду отдыхать ни днем, ни ночью, пока не найду сестры.
Тогда отец его, Горла, спокойно проговорил:
— Не буду удерживать тебя, сын мой. Но лучше бы тебе сперва попросить у меня позволения уйти.
На это Арден только плечами пожал. Тут мать его пошла и испекла две лепешки — большую и маленькую.
— Скажи, сын мой, — молвила она, — какую лепешку хочешь ты взять с собой в дорогу — большую или маленькую? Большую возьмешь с материнским гневом, — а гневаюсь я на тебя за то, что ты не попросил позволения уйти из отчего дома. Маленькую возьмешь с материнским благословением.
— Возьму большую, — ответил Арден. — А маленькую и свое благословение оставь для тех, кому они нужны.
И пот положил Арден большую лепешку в сумку и отправился искать сестру. Быстро шел он вперед. Бежал по лужам так. что брызги летели, взбегал на холмы так, что пыль поднималась, — словом, ног не жалел, пока не добрался до леса Роудир. Тут ему захотелось есть. Он сел на плоский серый камень и вынул свою лепешку, но еще не успел откусить от нее, как вдруг услышал хлопанье крыльев и увидел, как черный ворон вылетел из леса и сел на выступ скалы над его головой.
— Дай мне кусочек, дай кусочек, сын Горлы, хозяина стад! — закаркал ворон.
— Ни кусочка ты от меня не получишь, урод проклятый, — сказал Арден. — Мне и одному не хватит.
И, не глядя на ворона, сам съел весь хлеб до последней крошки. Потом опять тронулся в путь.
Наступила ночь. Арден взобрался на горный гребень и увидел перед собой хижину. В окне ее горел яркий свет, и Арден надумал попроситься переночевать здесь. Дверь ему открыл древний старец и приветливо поздоровался с ним.
— Свет
Арден поужинал, отдохнул, а потом старец спросил его:
— Не хочешь ли наняться ко мне о услужение? Мне нужен пастух — трех моих бурых безрогих коров пасти.
— Я пошел свою сестру искать, — ответил Арден, — но могу задержаться и послужить тебе. Только ты мне хорошо заплати.
— Заплачу, — молвил старец. — В обиде не будешь!
И вот на другой день Черный Арден встал и собрался погнать в горы трех бурых безрогих коров старца. Но перед его уходом старец сказал:
— Обещай, что не будешь гнать и не будешь вести коров. Просто шагай за ними следом — пускай они сами себе пастбище ищут. И дай слово, что ты от них не отойдешь, что бы ни случилось.
«Ну, эдак пасти коров не трудно!» — подумал Арден. Он обещал старцу выполнить его наказ и легкими шагами пошел следом за коровами. А те перевалили через две горные гряды и спустились в узкую зеленую долину. И в этой долине Арден увидел диковинное зрелище: откуда ни возьмись появились золотой петух и серебряная курица. Они словно с неба слетели и побежали впереди Ардена. Хвост у петуха так ярко сверкал на солнце, отливая золотом, а грудка у курицы так ярко сияла, отливая серебром, что Арден начисто позабыл про свое обещание и бегом пустился вдогонку за птицами. Он со всех ног мчался по зеленой траве и уже чуть было не схватил петуха за его золотой хвост, как вдруг и петух и курица пропали.
Кляня себя за глупость, Арден вернулся к трем коровам, туда, где они щипали траву в долине. Но тут ему довелось увидеть такое диво, что он даже глаза себе протер. Откуда ни возьмись появились два прута — один золотой, другой серебряный — и принялись подпрыгивать перед Арденом.
«Да, тут столько золота и серебра, что мне на весь век хватит!» — подумал Арден и бросился за прутами. Но он не успел пробежать и десятка шагов, как вдруг и золотой прут и серебряный куда-то пропали.
Арден опять вернулся к трем бурым безрогим коровам и подумал: «Ну, теперь-то уж я не поддамся на обман!» А коровы перестали щипать траву и побрели по долине. Арден плелся за ними следом, пока они не дошли до конца долины, а там он даже ахнул от удивления. Тут росло много плодовых деревьев, и на их ветвях зрели всевозможные плоды — и все те, какие Арден знал, и еще плоды двенадцати видов, про каких он в жизни не слыхивал. И столько их было, спелых и румяных, что под их тяжестью ветви до земли клонились. Арден бросился туда и принялся рвать и есть плоды, пока не наелся досыта. Когда же он опять подошел к коровам, они сразу повернули назад, побрели домой и вскоре добрались до хижины старца.
— Сейчас буду доить своих трех бурых безрогих коровушек, — сказал старец. — Вот теперь узнаю, хорошо ли ты моих коров пас и сдержал ли свое слово.
Старец принялся доить коров, но молоко, что струилось из их вымени, оказалось совсем жидким, нежирным. Так старец узнал, что Арден не сдержал своего слова — отходил от коров.
— Обманщик! — вскричал старец. — Вот тебе плата за пастьбу!
Тут старец медленно поднял руку, и Черный Арден превратился в каменный столб.
Еще через один год и один день в хижине на Горе Бурь встал средний сын пастуха Горлы, Рыжий Рьюэс, и сказал: