Шоу начинается
Шрифт:
Наконец, Альфонсикус насытился, его глаза заблестели, а губы заулыбались. Он приобнял Бри за плечи, и без всяких разговоров принялся «учить». Демоница не сопротивлялась, а жадно следовала советам красивого грешника.
Поцелуи ее порадовали, хотя ощущения были необычные, зато другие действия Альфа слегка смутили природную девичью скромность. Когда шаловливые ручки стали поднимать ей платье и беззастенчиво шарить по ногам, как будто чего–то искали, Бригитта издала удивленный писк, не писк даже, а небольшой такой рев (благо голосом Тьма не
Дочку герцога знали все, немало нервов своими тайными проделками она им вытрепала. С тайным злорадством, в отместку за прежние шалости, ее скрутили, и с всевозможными предосторожностями доставили к его темнейшеству. И хотя черти красноречием никогда не отличались, в этот раз поднапряглись и выдали герцогу блестящую версию времяпрепровождения его дочери.
Бригитта устраивала скандалы, голодовки и забастовки, требуя вернуть ей грешника, поселить во дворце, но в этот раз ничего добиться ей не удалось.
Папа посадил ее под комнатный арест на неделю, а когда ограничения были сняты, и дочура снова принялась добиваться свобод для своего нового друга, ей сообщили, что срок пребывания у них Альфосикуса закончился, и он отбыл на территорию Очищенных душ.
– Ты специально его очистил,– плакала безутешная дочь,– небось, с утра до ночи поил его водой из Леты.
– Гм, не кричи, не плачь, дочура,– увещевал ее любящий папаша, морщась от трубных рыков дочери. – Зачем тебе грешник? По закону нам демонам нельзя тесно общаться с грешниками, заразят еще чем–нибудь…
– Мне надоело сидеть в твоем замке как в тюрьме,– рыдала безутешная Бри,– годы проходят, а что я видела?
Вот тогда папулик и пообещал ей, что испросит разрешения на посещение королевского бала. Бри вытерла слезы и сопли и снова воодушевилась. Кроме того, теперь ей было, что рассказать на ближайшей встрече трех подруг.
Она специально была в тот вечер молчалива и томна, кусала губы, делала рассеянный вид, тяжело и часто вздыхала до тех пор, пока подруги не заинтересовались ее странным поведением. И вот тогда–то Бригитта впервые оторвалась по полной. Именно она в тот вечер была гвоздем программы в их маленькой компании.
Она рассказала подругам о своей несчастной любви, о том, что любимый покинул ее, скоропалительно скончавшись (и она не погрешила против истины, ведь Альфонсикус для нее практически умер). Единственно, что не стала рассказывать демоница – это то, что ее избранник был грешником. Она просто умолчала об этом.
Был возлюбленный, который был без ума от нее. Да, они целовались и не один раз (это было чистейшей правдой). Да, они были наедине не раз (два раза – это же не один?). Да, у них были не только поцелуи (ведь не только же поцелуи были?).
На этом моменте рассказа и Лихонелла, и Дрыгелла замерли, забыв дышать, и когда Лихонелла отмерла и спросила : «А было ли у вас то–это?», Бри
– Да, было.
– Где это случилось?– ЭтоДрыгелла.
– На природе,– ни сколько не погрешив против истины, подтвердила Бри.
– Вы были голые?– с не меньшим интересом спрашивала Дрыгелла.
– Голые.
А что? Ее платье было расстегнуто до пояса и поднято к этому самому поясу – значит, все открыто. Да и Альф уже штаны практически снял.
– И как?– обе подруги явно жаждали подробностей.
Бри поняла, что за одной подробностью потянется другая, поэтому предпочла сделать таинственный вид, печально вздохнуть и суметь поторговаться.
– Я сейчас ничего не буду вам рассказывать, девочки,– опуская глаза и вытирая несуществующие слезы, сказала она.– Расскажу потом, когда немного отойду от своей потери. Мне сейчас так тяжело.
Подруги понимающе закивали, попробовали хитростью все–таки что–нибудь узнать, но Бригитта в этот вечер была на высоте и больше ни о чем не проболталась.
Подруги сразу преисполнились уважения, и разговор перешел на предстоящий королевский бал.
А потом истина всплыла наружу. Следующая встреча трех подруг состоялась в замке Лихонеллы, куда герцог Сантан отпустил дочь с огромным нежеланием и под большой охраной.
Бри приехала последней. Дрыгелла уже была тут, и, судя по опустошенному сервировочному столику, заседали две демоницы без нее давно.
При появлении Бригитты они стали гаденько хихикать, и сразу, не откладывая в долгий ящик, выдали ей, что все знают о том, кто такой был Альфонсикус.
От такой неожиданности Бри растерялась и выдала себя с потрохами. Страдающее выражение безутешной возлюбленной сошло с ее красного лица, а на место ему пришло любимое набычившееся.
Слово за слово, разоблачение за разоблачением, и буквально за пятнадцать минут, Бригитта потеряла все свои завоеванные за прошлую встречу позиции.
Откуда Лихонелла узнала, что Альфонсикус был грешником, она в силу своей юности и неискушенности даже не задумалась. Ей пришлось обороняться на два фронта под градом неудобных вопросов. Она рычала, обижалась, даже всплакнула от злости, но, в конце концов, во всем призналась и во всем раскаялась.
К чести подружек следует сказать, что они не ужаснулись тому, что ее возлюбленным был грешник. Эту правовую сторону вопроса как–то само собой обошли стороной, а вот то, что Бригитта обманула их в самом главном (в том–этом), вызвали у них волну насмешек и издевательств.
А тут еще Лихонелла похвасталась новым прибором, который ее самый богатый в герцогстве, а может быть, и в целом королевстве (после короля, разумеется) папаша откуда–то недавно приволок.
Это был небольшой ящичек с какими–то странными ручками и проводами, который показывал удивительно – необыкновенные вещи. Этот ящик и примирил всех после некрасиво разгоревшейся ссоры, уж очень Лихонелле хотелось похвастаться его приобретением.