Шоу одинокого скелета
Шрифт:
Тяжко вздохнув, Севка собрал волю в кулак и шагнул к Бомбине.
– Слышь… Ты там кино хотела показать. Про крокодилов.
В ответ глаза Бомбины широко распахнулись, наполнились непередаваемым восторгом.
Вскочив, Бомбина подхватила Севу под руку:
– Ой, как здорово! Что ж вы раньше молчали! «Девочку и крокодила» я сейчас покажу, это такой фильм, такой, вы такого в своей Италии в жизни не увидите, а какое кино в Италии любят, а где вы там живете, а ваши родители, они совсем итальянцы
Непрерывно лопоча, она волокла несопротивляющегося Севу… Обернувшись, Севка бросил ребятам отчаянный взгляд. Судя по выражению его лица, ему уже не хотелось совершать подвиг, а хотелось удрать, провалиться сквозь землю, повеситься, утопиться – что угодно! Но было поздно, Бомбина вцепилась в него мертвой хваткой.
Пихнув обессилевшего Севу на диван, она одним прыжком метнулась к DVD, наскоро воткнула диск и тут же кинулась обратно. Уселась рядом и обеими руками ухватила Севу за локоть, отрезая ему всякую возможность бегства.
– Какой ужас! – выдохнула Кисонька.
– Да, бедный Севка! – кивнула Катька.
– Бедный, – рассеянно согласилась Кисонька, не отрывая пристального взгляда от экрана. – Ну это же просто страх неописуемый! Вы только посмотрите, какое на главной героине платье! На ее родителей надо в суд подать – нельзя девочку так уродовать!
– Не переживай, будет как в «Не родись красивой». Сперва на героиню смотреть страшно, а в конце ее приоденут, и она станет просто красавица, – утешила ее Катька.
– Не-а, не будет. Это ж не сериал, а советское кино, в советские времена все дети так ходили. Даже наша мама, – сообщила Мурка.
Кисонька с ужасом поглядела на сестру.
– Мама? В таком виде? И без косметики? Мурка, мы немедленно должны сделать для мамы что-нибудь хорошее. Оказывается, у нее было тяжелое детство!
– Самое лучшее, что вы можете сделать для мамы, – заткнуться! – в ярости прошипел Вадька. – Севка собой жертвует, чтобы мы расследовать могли, а они про тряпки треплются!
Девчонки виновато переглянулись.
– Мы того… увлеклись немножко, – покаянно сказала Мурка.
– Правильно в «Масяне» говорят: все женщины – полные идиотки, – пробурчал Вадька.
Мурка только вздохнула. Плохо быть виноватой. Не трепись они о дурацком платье девчонки из этого доисторического фильма, можно было бы вполне законно съездить Вадьке по шее. А так приходится терпеть.
– Ладно, что делать-то будем? – деловито поинтересовалась Катька.
– Ничего, – ухмыльнулся Вадька. – За нас Пилипенко все сделает.
– А еще нас обзывает! – возмутилась Катька. – А сам-то! Что Пилипенко может сделать, он же полный лох!
– Зато учебник у него умный, – возразил Вадька. – Кстати, нам такой тоже нужно купить. Видали, там все вопросы, которые
– Ага, так тебе вор и скажет – в 19:00 я зашел в спальню и стырил портфель с документами!
Вадька мученически возвел глаза к потолку.
– Ну почему у такого умного меня такая глупая сестра! Ты бы хоть детективы какие почитала, там все написано! Подозреваемых расспрашивают не только о том, что они сами делали, но и про других тоже. Скажет вор – я был в бассейне вместе со всеми, а остальные на это – а мы его не видели. Тут-то он и попадется! И вообще, хватит спорить, пошли на тот диванчик, оттуда все слышно, что в столовой говорят.
Глава XIII Провал дедуктивного метода
– Я знала, что ничего хорошего не выйдет! – воинственно заявила Катька через час. – Тоже мне, нашел помощника – Пилипенко с учебником!
В арку был хорошо виден Пилипенко, восседающий за обеденным столом. В правой руке у него была ручка – Пилипенко вел протокол. В левой – вилка. Вилкой Пилипенко ковырялся в блюде с закусками, отправляя в рот то грибочек, то кусок ветчины, то салат. Время от времени на протокол падали капли соуса. Пилипенко растирал их пальцами и продолжал писать.
– Из гостиной вы куда-нибудь выходили? – спрашивал Пилипенко у сидящей перед ним Лены Федоровой.
– Выходила, – устало кивала Лена. – В туалет.
– Ага, значит, вы были одни, вас никто не видел! – оживился Пилипенко и на радостях закинул в рот здоровенный кусок кальмара.
– Если вас интересует, одна ли я сидела на унитазе, – то да, одна, двоим там тесновато, – отрезала Лена. – Но шли мы туда вместе с госпожой Мбонго и с Машей. А потом они ждали меня под дверью.
– Зачем? Они вам не доверяют? – снова насторожился Пилипенко.
– Точно, не доверяют. Боятся, как бы я кафель со стен не сперла, – совершенно серьезно кивнула Лена. – А прямо сказать стесняются. Вот и делают вид, что им самим в туалет надо.
– Это хорошо, что вы ничего не скрываете от следствия, даже своих преступных наклонностей. Я учту вашу искренность, – довольно заявил Пилипенко и принялся заносить Ленины слова в протокол.
Вадька тоже сделал очередную пометку и безнадежно уставился на нарисованный им план дома. Точки на плане отмечали, где был каждый из взрослых в этот злополучный вечер.
– Ну как такое может быть? – в отчаянии спросил он. – Получается, они все время были вместе. Сперва в гостиной всей толпой сидели, потом за стол перебрались, затем опять в гостиную, потом в бассейн. Слышали, даже в туалет толпой ходили! Потеряться боялись, что ли?