Шоу продолжается
Шрифт:
— Да, я тоже, — кивнул Хару.
Глава 26
Семейный вечер
В воскресенье и Хару, и Тэюна развезли по домам на машине агентства. Чемодан Шэня Хару оставил в небольшой кладовке, поставив прямо на него чесуптом. Это… что-то вроде пластикового контейнера с фильтром, фильтр собирает влагу из воздуха, вода потом стекает в контейнер. Наверное, его можно назвать осушителем. В Корее их покупают только что не оптом. Даже если в доме есть специальная техника для сбора влаги, такие штуки ставят в шкафы и кладовки, чтобы
Папы не было, он, обычно, берет три-четыре выходных подряд раз в две недели, ради одной ночевки ездить домой отказывается. На самом деле, некоторые сотрудники из Инчхона в Сеул на работу каждый день приезжают — всего-то полтора часа в одну сторону, — но папа считает, что это слишком долго, поэтому ехать к семье только с одной ночевкой — не для него.
Для Хару так даже и лучше. У него был прекрасный выходной день в обществе по-настоящему дорогих ему людей. Бабушка в честь его победы расстаралась — приготовила столько всего, что глаза разбегались.
— А ведь меня просили сохранять форму, — печально признался Хару, сыто отодвигаясь от стола. — Но вчера нас накормили согалби-гуи, сегодня дома вообще праздничный ужин…
— Ничего, тебе можно, — уверенно сказала бабуля, — На руки свои посмотри, вены-то как выступают.
Хару рассеянно кинул взгляд на руки. Ну да, у него практически нет подкожного жира, поэтому вены сильно выделяются. Если учесть, что он еще и бледный от природы, то вообще — живой мертвец. Хотя в индустрии все от этого в восторге. Ну, кроме визажистов — какая-то проблема с подбором косметики для его цвета кожи.
— Мне сказали, что проступающие вены на руках — это сексуально, — вяло пожал плечами Хару.
— Когда уже в моду войдут здоровые крепкие тела? — недовольно фыркнула бабуля. — Вот еще, это женьшень. По одному пакетику после еды. Похудел, вид изможденный… надо восстанавливаться.
Хару с сомнением посмотрел на узкий пакетик: выглядит как растворимый кофе, только внутри не порошок, а какая-то жидкость. Надорвал, с сомнением понюхал. Пахнет странно, как будто землей. Выпил. Горько, на вкус как трава, припорошенная пылью, а потом еще и появляется сладковатый привкус. Буэ. На упаковке написано, что это настойка с женьшенем и витаминами. Бабуля сочувствующе протянула ему стакан воды.
— Мне еще мелатонин, наверное, придется купить, — вздохнул Хару, когда противный привкус немного прошел, — На шоу из-за нервов спать стал хуже.
— Да, я видела, — поджала губы бабушка. — На видео было четко видно, что все спят, одного тебя несет в танцевальный зал. Совсем себя не бережешь! Мелатонин я тоже купила.
Хару виновато улыбнулся.
Чуть позже Хансу отправили делать уроки в его комнату, а остальные расселись за низким столиком, обсуждать важные деловые вопросы.
— Сколько тебе заплатили за тот рекламный пост всего, до вычета налогов и процента агентства? — спросил дедушка.
— Девяносто тысяч долларов, — ответил Хару, — Плюс одежда в подарок.
Дедуля задумчиво покивал, потом спросил:
— Нам сложно судить, насколько успешной была реклама. В агентстве тебе что-нибудь говорили?
— Вчера привезли
Все тихо захихикали. Бабушка выразила общее мнение:
— Хорошо подмечено. Получается, нам можно рассчитывать на то, что это не единственный такой заработок?
Хару кивнул.
— Хесон… Продюсер Хон сказала, что они не будут соглашаться на большое количество рекламы, чтобы она не потеряла в цене. Честно говоря, мне и этот пост дался тяжело. Никогда не думал, что будет так сложно придумать, как прорекламировать кроссовки, не рекламируя кроссовки.
Дедушка улыбнулся:
— Рекламщики не получали бы столько денег, если бы с их работой мог справиться любой. Ты хорошо справился, молодец. Значит, мы можем рассчитывать на то, что у тебя будут деньги до того, как ты выплатишь долг перед компанией.
Хару смущенно улыбнулся. Он встал из-за стола, чтобы принести контракт, и тут же начал рассказывать:
— За шоу группе ничего выплачивать не придется. То, что мы случайно прорекламировали во время самого шоу, полностью оправдало затраты. Mizuno заплатили не только за рекламу в блоге, но еще и доплатили за то, чтобы меня в их костюме показали по телевизору. Плюс мороженое, косметика, чертова пижама.
— Покажи эту пижаму, кстати, — хохотнул дедуля.
Хару пожал плечами и открыл чемодан. Чтобы не пачкать свою собственную пижаму, он последнюю ночь спал в шелковой.
— Только я ее не стирал, — предупредил он.
Дедуля пощупал ткань и покачал головой:
— Шелк. И что ты так на нее взъелся? Не будешь носить — мне отдай.
— Забирай, а я хочу обратно свой трикотаж без пуговиц.
Хару снова сел за стол, а дедушка передал пижаму бабуле. Та тоже удивленно ее пощупала, опознала в ткани неплохой шелк, тут же обещала подогнать ее по размеру для дедушки, если штанины будут длинными.
— Я прочел контракт, и… там много непонятных мест, — признался Хару.
— Рассказывай, что понял сам, — предложил дедуля.
Бабушка и мама при этом рассматривали швы на пижаме и нахваливали ее. На секунду стало немного стыдно перед Минсо. Ему, кажется, пижамку класса люкс выдали, а он чуть ли не детскую истерику устроил.
— Распределение доходов, — начал Хару. — Там все сложно. Например, продажа альбомов. Сначала будут вычтены производственные расходы на создание физических версий, логистику и все такое. Потом десять процентов уходит тем, кто написал музыку, двадцать — агентству, и по десять нам. В случае стриминга — типа, дохода от того же Melon или Spotify — нам вообще достанется только по три процента, остальное забирают правообладатели. В остальном почти всегда сначала вычитают расходы, потом сумма делится на семь человек, а потом от каждого куска агентство забирает сорок пять процентов… То есть, мы как бы получаем пятьдесят пять процентов прибыли. Для групповых рекламных контрактов — шестьдесят, для сольных — семьдесят.