Шоумен. Пирамида баксов
Шрифт:
Мартынова не обманешь и за общими фразами не укроешься. Он собаку съел на прокурорской работе.
– Я подписываю.
– А Дёмин, значит, совсем к этому никакого отношения не имеет?
– Ну, он тоже решает, – сказал я осторожно.
– Точнее! – попросил Мартынов.
– Поскольку он хозяйственными вопросами ведает, многое через него идёт. Он приезжает ко мне, привозит счета …
– Какие счета?
– «Запорожец», к примеру, такой сделать, чтобы он быстрее «мерса» ездил – это ведь кучу денег стоит. Находим фирму, которая движок новый поставит,
– И ты платишь, – понимающе сказал Мартынов.
– Конечно, перечисляю деньги.
– А предварительно с теми ребятами кто договаривается? Дёмин?
– Дёмин.
– Значит, и от него там что-то зависит?
– Что от него зависит?
– Кому достанется заказ. И какую сумму вы заплатите.
– Ну, при чем тут сумма? – поморщился я.
– При том, что заказ вам может обойтись дешевле, а может и дороже. Тебе известно такое слово – «откат»?
– Известно, – нехотя ответил я.
Откат – это когда ты проплачиваешь кому-то за что-то некоторую сумму, а тебе те люди в благодарность часть той суммы возвращают наличными в конверте, благодарят лично тебя за то, что ты дал им возможность заработать. То есть, по версии Мартынова, и наш Илья Дёмин запросто может с кем-то договориться. Он именно этих людей назначает исполнителями наших задумок, позволяет им заработать, а они при этом с молчаливого согласия Ильи завышают смету расходов, выставляют нам большие счета, позже возвращая Дёмину часть денег, «откатывая» ему за предоставленную возможность погреть руки.
– Он вообще ворует? – поинтересовался прокурор и посмотрел мне в глаза участливо.
Под его взглядом я смешался и пробормотал:
– Вы такие вопросы задаёте!
Мартынов терпеливо ждал.
– Не знаю, – сказал я после паузы.
– Значит, ворует, – подвёл итог Мартынов.
– Да в чём дело-то?! – не выдержал я.
– Понимаешь, Женя, когда возникают проблемы, всегда ищешь, в чём причина. Причина часто бывает в деньгах. Настолько часто, что эту версию в числе первых обычно и рассматривают. И вот я в случае с вашим Дёминым как раз и хочу разобраться, где там деньги крутятся, большие ли деньги, и кто вообще может быть заинтересован.
– Заинтересован – в чём?
Вместо ответа Мартынов выложил на стол передо мной фотографию. На фотографии был какой-то дядька. Мертвый. Фото с места преступления. Лицо дядьки показалось мне знакомым.
– Я хочу разобраться, кто может быть заинтересован в смерти вашего Дёмина, – сказал Мартынов.
– Но это же не Дёмин, слава богу.
– Не Дёмин, – кивнул Мартынов. – Этот человек был застрелен в подъезде жилого дома. В том самом подъезде, где ваш Дёмин и проживает.
Я медленно прозревал.
– Этого человека убили по ошибке, – продолжал Мартынов. – Не он должен был погибнуть. Кто-то другой. Мы стали этого другого искать. Намечать потенциальную жертву, так сказать. Прошерстили весь подъезд. И получается,
А до меня уже дошло, почему лицо покойника на снимке показалось мне знакомым. Усы у него пышные и лицо округлое – что-то общее с Дёминым действительно угадывается. Вот только у этого, на фотографии, небритость многодневная. Но мне никак не хотелось верить. Как будто мое неверие могло уберечь Илью от бед.
– А может, не по ошибке? – с жаром сказал я, тыча пальцем в фотографию. – Может, именно этого дядьку и хотели убить?
Мне очень хотелось, чтобы дело там было не в Илье. Но Мартынов покачал головой.
– Женя! Это бомж. Обычный бомж. Скорее всего он в том подъезде случайно оказался. Заночевал на чердаке. А утром из подъезда выходил, и его по ошибке шлёпнули. Просто перепутали с вашим Дёминым. А убивал его профессиональный киллер. Убивал из короткоствольного автомата, который находится на вооружении спецслужб. Очень редкая игрушка. У нас за весь прошлый год по всей России зафиксирован только один случай применения такого оружия. И вот теперь – второй. Женя, ты когда-нибудь слышал, чтобы рядовых бомжей убивали профессиональные киллеры, которые по тридцать тысяч баксов берут за выполнение заказа?
* * *
– Котик! Ну и что с того, что мы с тобой полгода не виделись? – говорил в телефонную трубку Илья. – У меня работы невпроворот …
Тут он увидел моё лицо и осёкся. Я прошёл через комнату, взял из рук Ильи телефонную трубку и бесцеремонно швырнул её на рычаг.
– Что случилось, Женька? – спросил Илья.
– Ты влип! – сообщил я ему пренеприятное известие.
Он не принял мои слова за шутку, потому что видел моё лицо. С таким выражением лица не шутят. С таким выражением приносят скорбные вести.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку.
– Алло! – сказал в трубке томный женский голос. – Могу ли я поговорить с Иль ёй Дёминым?
– Не можете! – отрезал я. – Илья Дёмин погиб!
– Хам! – оценила женщина.
Я не стал её разубеждать. Просто оборвал шнур телефона.
– Это чтобы нам не мешали! – сказал я Дёмину.
Он смотрел на меня так, как смотрят на внезапно свихнувшегося человека. Наверное, я действительно выглядел неважно.
– Ты помнишь ту историю? – спросил я. – Ну, когда я прождал тебя всю ночь в твоей квартире.
– Женя! – быстро сказал Дёмин. – Я перед тобой уже извинился!
Он даже отстранился от меня. Похоже, решил, что я вспомнил былые обиды и сейчас отделаю его под орех.
– Илья, дело не в том, что ты тогда дома не ночевал. Оно и к лучшему, может быть. Там мужика какого-то убили. Помнишь?
– Ага. Я шёл, а он в целлофане уже лежал, упакованный. Меня ещё милиционер в подъезд не хотел пускать …
– К чёрту милиционера! Ты хоть знаешь, что в том целлофане ты должен был лежать, а?