Схождение в ад (сборник)
Шрифт:
— — — — — — — — — — — — — — — -
* Мы русские! Денег нет! (англ.).
МАРИНА АВЕРИНА
После разговора с братом Марина всерьез призадумалась. То, что предлагал Михаил, пугало, но и притягивало. В обещанное лживым и меркантильным родственничком вознаграждение ей не верилось, а потому возникла идея перехватить инициативу.
По средам Фридман ужинал в «Пекине» со своими прихлебателями и охранниками, и как бы случайная встреча произошла в этом дорогом ресторане, пародирующем экзотический блеск Востока, в устоявшейся здесь в последнее время
— Присаживайся, Валера, — произнесла Марина беззаботно и дружелюбно. — У нас тут девичий ужин… Показываю нашей американской гостье островки более–менее цивилизованной жизни в столице дикарской страны…
— Какая же я гостья? — мягко возразила Джейн. — Я… своя. И с туристами прошу не путать… Я здесь живу.
— Живешь… Ирреальной жизнью. — Марина кивнула одобрительно Фридману, потянувшемуся к бутылке с шампанским, чтобы наполнить бокалы дамам. — С кредитными карточками, под крышей посольства, с казенным «вольво»… — В сторону Фридмана она как бы и не с отрела, но реакцию его отслеживала цепко. Пока все шло безукоризненно, и Валерий, конечно же, в полной мере оценил и манеры Джейн, и ее типичный англоязычный акцент, косметику, прическу, кольца от западных ювелиров…
Ни малейшего намека на то, что Джейн — Мавра, одна из бандерш Марины, подруга ее и компаньонка, в очередной раз прибывшая по своим делишкам в Москву.
Мавра была замужем за англичанином, несколько лет прожила в Чикаго, язык выучила великолепно, да и во всем, чем занималась, как Марина заметила, проявляла добросовестнейший и тонкий профессионализм. Именно ей отводилась главная роль в операции с бриллиантами Фридмана.
От Валерия последовал естественный вопрос.
— Вы… в том смысле… — оглянулся на Марину, — работаете в посольстве?
— Да, — отозвалась Джейн нехотя. — Перебираю бумажки.
Одна из сотрудниц посольства действительно носила имя, присвоенное на сегодняшний вечер международной аферисткой, знакомой Марины еще со школьных лет.
Выпили шампанского, Фридман извинился, ушел к своему столику, где около часа беседовал с различными людьми подходящими и уходящими, а после, оставив остатки ужина своре охранников, вновь вернулся к Марине с двумя бутылками великолепного итальянского вина, купленного в соседнем с «Пекином» магазине.
— Позвольте, девочки?
Девочки, что же, позволили…
Началось шоу, через горящие обручи прыгали ловкие китайцы, демонстрировались схватки с палками и мечами, мелькали бедра танцовщиц в мигающем разноцветье бликов, а за столиком у входа в ресторан шел непринужденный разговор двух дам и одного джентльмена …
— Домой не скоро собираетесь? — спрашивал Валерий у Джейн.
— Должна улететь через неделю дней на пять…
Реальный прототип и в самом деле отбывал на родину в краткосрочную
— А я тоже вскоре в ваши края собираюсь.
— Командировка? — В голосе Джейн промелькнул интерес.
— Нет, эмиграция…
— Уже прошли интервью?
— Давно. Но надо утрясти кое–какие дела, отправить контейнер…
— О, с контейнерами, я слышала, колоссальная проблема. Очередь на годы.
— Справимся, — сказал Фридман. — Пусть это будет моя самая большая проблема в жизни.
Когда заиграл оркестр, он пригласил Марину на танец.
— Слушай, — прошептал, склонившись к ее плечу. — Говорю вполне серьезно: несмотря ни на что, наши отношения не закончены. Однако это — лирическая сторона дела, о ней позже… И ее, кстати, я без лишних слов подтвержу поступками. А теперь ответь: она, Джейн, ну… нормальная баба? В смысле, по делу…
— Вполне. Девочка тоже крутится…
— То есть?
— С иконками я ей помогаю, с антиквариатом… Картины ее интересуют, Фаберже…
— А как с провозом?
— Очень стойкий дипломатический иммунитет, понял, дорогой?
— А… поговорить на такую тему?
— Не знаю. Она не из тех, кто за все хватается.
— А ты объясни: не фуфлыжники с ней дело иметь будут…
— Валера, сейчас все пошли крутые дальше некуда, сам знаешь. Ну… поговорю. Только о чем?
— Камушки.
— Спрошу. — Марина равнодушно повела плечами.
— И учти, — Фридман помедлил, закусив губу, — твои они, камушки. Сам тебе их отдам под полное доверие. И в Америке если не поносишь их, то на них поживешь…
— Милый… — Она поцеловала его в щеку. — Что с тобой? Шампанское в крови играет? — Участливо заглянула в глаза. — Или впрямь любовь? Но что есть любовь? Это — переоценка сексуального порыва. А может, неуклюжая ложь? — Закрыла пальцами его губы. — Не надо. Ни камушков, ни слов… Просишь поговорю.
Ресторанный вечер отгремел, Фридман, проводив дам, пожелал им и себе скорой встречи и — не ошибся: встреча состоялась через два дня — короткая, деловая, в суете будничного дня, на Ленинградском шоссе, в машине.
— Мне необходимо вывезти пакет, — сказал Фридман. — В нем ценности. В аэропорту Нью–Йорка вас встретят. Во сколько мне встанет такая услуга?
— Пять тысяч, — без запинки ответила Джейн. Американскими долларами, вперед. Не знаю, что в пакете, но наверное, там не деревенская иконка… В любом случае стоимость содержимого меня не интересует, равно как и меньшая сумма гонорара.
— Одобряю вашу точку зрения, — кивнул Валерий. — Правда, пять тысяч…
— У меня масса предложений, — перебила его Джейн. Смотрите сами.
— Где вам передать пакет? — спросил Фридман.
— Серьезный вопрос… — озадачилась Джейн. — Мы должны встретиться чисто… Без хвостов. Я… все объясню Марине. И пожалуйста, не таскайте в тот день своих людей с собой. Наоборот — пускай они обеспечат нашу пропажу из чьего–либо поля зрения, если таковое имеется… Мне вас грабить резона нет, как понимаете…