Схождение
Шрифт:
Дари очнулась от мимолетной задумчивости, и заметила Каллик, терпеливо стоявшую рядом.
— Уже закончила?
(Не может быть, даже принимая во внимание быстродействие и эффективность центральной нервной системы хайменоптки.)
Каллик моргнула двумя рядами глаз сразу.
— Нет. Прошу прощения за мою медлительность, но список очень длинный. Я позволила себе прервать ваши важные размышления только для того, чтобы напомнить: Жжмерлии нужно скорректировать режим полета. Куда нас надо доставить: прямо на Лабиринт или завернуть по пути в Мир Джерома?
Дари все время откладывала
— Сколько описаний артефактов ты уже прочитала?
— Я изучаю сто тридцать третье.
— У тебя уже сложилось какое-нибудь впечатление?
Вопрос прозвучал некорректно. Дари и сама не могла ничего толком сказать до тех пор, пока пять раз не перечитала размышления Блума.
Анатомия Каллик полностью исключала мимику, но она нервно потерла пару передних лапок, выражая свое затруднение.
— Я могу сказать только одно: все это слишком расплывчато, чтобы называться анализом.
— Сформулируй другими словами, пожалуйста.
— Уважаемый Квинтус Блум — великолепнейший писатель. Его описания всегда ясны и конкретны. Предложенная им систематизация артефактов отличается от тех, которые я встречала до сих пор.
Каллик замолкла. Дари ждала. Итак, их впечатления совпадают. Но не упущено ли что-то? Каллик, казалось, застыла.
— Меня беспокоит одно. — На сей раз пауза затянулась еще больше. — Причисляя какой-либо артефакт к любому из указанных классов, Квинтус Блум никогда не использует ошибочно и не толкует ложно ни одну из деталей описания данного артефакта. Однако временами мне кажется, что он замалчивает некоторые особенности артефактов, о которых стоило бы упомянуть. И эти умолчания, как правило, противоречат положениям, позволяющим причислять артефакт к данному классу.
В самую точку! Дари расцеловала бы Каллик, но с хайменопткой такие вольности чреваты неприятными последствиями.
Мнение Каллик совпадало с собственным убеждением Дари. Квинтус Блум умен, работоспособен, красноречив. Он проделал титанический труд по систематизации артефактов и проявил большую оригинальность в разработке собственной системы классификации. Единственный его грех оказался типичным для ученых многих поколений. Люди не подтасовывают данных, если только они не отпетые шарлатаны. Но когда факты не стыкуются с их теорией, возникает сильнейшее искушение найти причины, по которым эти факты можно отвергнуть, дабы провозгласить свою теорию. Так делал Птолемей. Так делал Ньютон. Так делал Дарвин. Эйнштейн совершенно определенно делал это. А теперь в эту славную компанию попал Квинтус Блум. Оставалось лишь узнать — как часто он поступал подобным образом? Не имеет ли Лабиринт опущенных в описании особенностей, которые окажутся смертельными для доверчивых исследователей?
— Надеюсь, мои скороспелые мысли принесут вам хоть какую-то пользу. — Каллик все еще стояла перед Дари, но смотрела мимо нее.
— Это именно то, что мне нужно. — Дари
— Тогда нам остается одно, — откусив большой кусок, произнесла она с набитым ртом. — Скажи Жжмерлии, что мы обязательно должны заскочить на Мир Джерома, прежде чем отправимся к Лабиринту. Надо узнать побольше о Квинтусе Блуме. Я хочу выяснить, чем он занимался до того, как приступил к работе над артефактами Строителей.
11
На Вратах Стражника садилось солнце, и Луис Ненда любовался закатом.
Восхитительно. Никаких ядовитых испарений, которых надо опасаться во время захода солнца на Стиксе. Ни ревущих штормов с крутым кипятком, как на Обжигающей, где на каждом, кто не вовремя оказался на улице, можно без колебаний ставить крест. Ни москитов величиной с ладонь, как на Перечнице, которые пикируют на тебя и вонзают трехдюймовое жало в любой клочок оголенной плоти.
А где-то вдалеке смеются люди, поют птицы и растут цветы, которые закрываются в сумерки, приберегая свои наиболее изысканные ароматы к ночи.
Теперь с минуты на минуту должна появиться Гленна Омар.
Атвар Ххсиал могла думать все, что ей угодно, но Ненда не принимал это близко к сердцу.
Чуть раньше, беседуя с Атвар Ххсиал он сильно возмущался и, пожалуй, даже немного переиграл.
— Пока я тружусь в поте лица, ты сидишь здесь и прохлаждаешься.
— Ты хочешь сказать, что в этом занятии я могу сравниться с тобой и что мое тело — вполне приемлемая замена твоему в этом причудливом ритуале человеческого совокупления?
— Да от тебя она на стену полезет. А мне что делать? Похоже, я становлюсь человеческой жертвой, принесенной Гленне Омар в обмен на информацию о Жжмерлии. Тебе просто хочется вернуть своего переводчика, чтобы ты могла запросто общаться с людьми, вот и все.
— Я работаю над альтернативными средствами коммуникации. Но если я найду Жжмерлию, то ты одновременно найдешь Каллик, и тогда же, — тут в феромонах Атвар Ххсиал проскользнуло ощущение намека, — ты сможешь узнать местонахождение человеческой самки Дари Лэнг. Мне необходимо обсудить с ней изменения артефактов Строителей. Не вызвано ли твое явное нежелание взаимодействовать с самкой Гленной Омар какими-либо факторами, характеризующими отношение к Дари Лэнг? Я хочу знать, не это ли первопричина твоего стремления избежать встречи с Гленной Омар.
— Разве я отказался встречаться с Гленной? Разумеется, мы увидимся. Сегодня ночью. И мы уже обо всем договорились.
«И если нескольких часов, проведенных с Гленной Омар окажется достаточно, чтобы усыпить подозрения Атвар Ххсиал относительно меня и Дари Лэнг, это будет недорогой ценой».
И теперь Луис приготовился ее заплатить. Возле третьего дерева у подножия холма, где обосновался Ханс Ребка.
Наступил закат, и он ждал у третьего дерева. Но где же Гленна?
С вершины холма донесся женский смех. Наполовину ослепший от сияния заходящего солнца, он посмотрел в ту сторону. И тут раздался ответный смех, напоминающий конское ржание.