Шпага императора
Шрифт:
Самого Витгенштейна на месте не было, и меня принял начальник штаба корпуса генерал-майор Довре.
– Проходите, капитан, давно и с нетерпением ждём известий от вашего отряда.
Я уже встречал раньше Фёдора Филипповича, но общаться непосредственно с ним как-то не приходилось. Достаточно пожилой уже человек - лет под шестьдесят, совершенно седой, но густоволосый. Невысок, лицо грубо рубленное, но мужественное.
Вкратце рассказал ему о наших приключениях. И о выводах: 'А хрен его знает, товарищ
– На самом деле это уже не столь важно, уважаемый Вадим Фёдорович - передовые части корпуса Штейнгеля уже в Острове. За исключением двух морских полков, которые отправлены в Ригу на кораблях, все силы Финляндского корпуса со дня на день присоединятся к нам.
Вместе с тем выражаю вам благодарность за доблестные действия вашего отряда.
Я молча поклонился.
– Вы уверены, что истребили две сотни солдат противника?
– По самым скромным подсчётам, ваше превосходительство.
– Ваши потери?
– Несколько казаков.
Напрасно я подумал, что генерала устроит такая точность:
– Конкретнее, пожалуйста.
– Пятеро убито в бою, один умер позже, ещё пятеро ранены достаточно тяжело и десять легко.
Теперь начштаба удовлетворённо кивнул. Какой я всё-таки штатский ещё человек, так и не впитал в себя, что доклад должен быть максимально конкретным...
– Среди убитых и раненых только казаки?
– Точно так, ваше превосходительство, все потери в кавалерийской сшибке с драгунами. Чем прикажете заняться сейчас?
– Своими людьми. И отдыхать. Благодарю за службу!..
В расположении увидел, что Спиридон всё-таки вернулся. Да я и не сомневался на самом деле - для этого лешего любая чащоба - дом родной. Мало того, что вернулся - он ещё и небольшую косулю подстрелить по дороге умудрился. Приволок, конечно, не всю, но и доставленного мяса хватит на всю нашу ораву.
Тихон уже запалил костёр и пристраивал над ним котел. Ужин ожидался знатный...
А не попробовать ли и мне внести свой приварок к нашему столу? Удочки, конечно, я с собой не таскал, оставил в усадьбе, но всё необходимое для снаряжения нехитрой уды имелось: крючки, леска, грузила и поплавки много места не занимают. Осталось подыскать подходящую орешину и вспомнить детство. Наверняка в Себежском озере сейчас рыбы несравненно больше, чем где угодно в конце двадцатого века.
На следующее утро соскрёб себя с постели, и заставил отправиться к водоёму. Обычное дело - при походной жизни спать хочется бесконечно, но нужно продолжать жить. А небольшое усилие над собой позволяет достаточно быстро понять, что жизнь продолжается и прекрасна.
Солнышко уже оторвалось от горизонта, но я же не на леща иду, чтобы зорьку на берегу встречать - так, на ушицу надёргать, мне трофейные экземпляры без надобности. Да и не выдержит моя снасть серьёзной рыбы: просто хлыст лещины с привязанной к
Уже вовсю стрекотали кузнечики, их время. Наверное если наловить в достаточном количестве, брать будет получше, чем на обычного червя, но такой роскоши позволить себе не могу - не на даче, чай, на войне как-никак.
Вышел к озеру и пошёл вдоль берега, выискивая подходящее место. Хоть здесь я никогда и не бывал, но принципы одинаковы на любом водоёме. Метров через полтораста увидел: оно!
Не побоялся испугать будущую уху, разулся, снял штаны и сделал пару шагов от берега в воду - не ошибся: дно достаточно круто уходило вниз. Небольшие островки кубышек, или, как их обычно называют, кувшинок, подсказывали, что тут должны обитать те, кто мне нужны.
Червяк на крючке, заброс... И всё: пускай весь мир подождёт!..
Поплавок не успел успокоиться на водной глади, как его повело в сторону. Подсечка... Первый окушок заплавал в в моём ведёрке.
Не скажу, что был жор, но клевало вполне исправно: плотвички, окуни, подлещики, пара карасей... Весом, в основном, от пятидесяти до двухсот граммов. Немало, правда, попадалось и 'окуньков-гренадёров', размером с мизинец, но для ухи они - самое то.
Через пару часиков надёргал уже килограмма три и собирался закругляться: на ушицу всем моим гаврикам хватит. Но оторваться непросто. Зарёкся: последняя рыбка, и всё!
Разумеется, клёв тут же прекратился. Пять минут - поплавок не шелохнулся, десять - то же. Вытащил удочку, проверил червя - на месте. Что за зараза!
Всё: последний заброс!
Три минуты никакого движения, и тут дрогнуло... Потянуло в сторону и, когда я уже был готов подсекать, красный стержень снова замер на воде. Секунд через пять слегка притопило, но на этом всё и закончилось. В общем, подводный садист издевался надо мной таким образом минуты две. И я, кажется, понял, с кем имею дело.
'Маска', а я тебя, кажется, знаю! Почти наверняка мнёт губами червя золотистый тихоня...
– Ваше благородие!
– послышался справа голос Тихона.
'Убью гада!' - немедленно отреагировала на крик моя 'животная' составляющая.
Чёрт! Ну ведь в такие моменты даже змея не кусает! Кому там опять понадобился капитан Демидов для спасения России-матушки? Три минуты нельзя было подождать?!
– Ваше благородие, Вадим Фёдорович, - Тихон уже подбежал почти вплотную, - его сиятельство граф Сиверс вас к себе требуют.
Поплавок опять повело в сторону и, на этот раз, кажется, всерьёз. Я дёрнул ореховой палкой и почувствовал на том конце лески серьёзную тяжесть.
– Срочно?
– Очень даже.
– Сейчас. Попробую эту рыбину вытащить, и идём.
А надо было не только дотащить добычу до берега, но и выволочь её на сушу. С полкило будет, а то и больше... Надо поискать пологое место, где бы пойманный линь (а я уже не сомневался в том, кого зацепил) смог бы проскользить боком из озера на берег.