Шпага императора
Шрифт:
– Я бы на их месте повторил атаку здесь же - наши заграждения уже практически 'разминированы', а на других направлениях нужно опасаться повторения 'концерта'. Скорее всего, снова бросят все силы именно сюда.
– Но на левом фланге мин значительно меньше.
– А французы откуда об этом знают? Я так думаю, что теперь они как раз решат, что надавить на корпус Тучкова их просто приглашают... Вряд ли рискнут - почти уверен: снова пойдут сюда, а у нас действительно почти всё закончилось по инженерной части. Слово
Как выяснилось потом, к отступающим прискакал сам маршал Ней, тоже понявший, что путь к батареям уже расчищен от рвущейся под ногами смерти. Заново построив колонны, французы опять ломанулись на приступ укреплений.
Жуткое зрелище: тысячи и тысячи врагов наплывают на тебя со штыками наперевес. Среди их шеренг рвутся гранаты, выкашивая людей десятками, а они смыкают ряды и продолжают свой путь...
Уже отстрелялись и отошли егеря, уже обеспечили переломами и вывихами десятки наступающих 'заячьи ямки' - идут.
Батареи перешли на картечь - устилают поле сотнями окровавленных тел, но не останавливаются...
Уже пройдены волчьи ямы, где на врытых в землю кольях повисли очередные подданные чванливого корсиканца, и, наконец-то, атакующие вступили в непосредственный бой с солдатами Второй гренадерской, оборонявшей укрепления центра.
Доблести французам не занимать, не зря в моей реальности кричал им: 'Браво!' сам Багратион. Но и гренадёры Киевского, Астраханского, Московского и Фанагорийского полков им ни в чём не уступали. Первая волна была отброшена легко, почти играючи.
Накатила новая и русская пехота чуть подалась назад...
А справа от укреплений началась нешуточная рубка кавалерии - схлестнулись наша Вторая кирасирская дивизия при поддержке киевских и черниговских драгунов с лавиной латников Латур-Мобура и польских улан.
Загрохотало и слева: Понятовский повёл свои войска по новой Смоленской дороге. А ведь там у нас всего один корпус и ополчение. Как бы чего не вышло...
Мин - кот наплакал, в основном 'чеснок'. Да и как дорогу минировать? Вроде пара фугасов у обочин имеется и всё...
А ведь бьются поляки вдохновенно, покруче, чем сами французы, зачастую. Это вам не какие-нибудь португальцы или пруссаки, многие из польских офицеров ещё под знамёнами Костюшко с русскими воевали...
Ой, туго Тучкову с его гренадёрами и егерями сейчас придётся!
Однако у нас тут свои проблемы: прут, гады, натиск бешеный, уже на батареи карабкаются, паразиты...
– Лей!
Бочки опрокинулись, и в канавки, вырытые между флешами потёк мой 'напалм'. На самом деле просто нефть с добавкой селитры и негашёной извести. (Известь на случай дождя, которого на данный момент не имелось).
Как только наши отошли за линию потенциального заграждения, перед атакующими
Вернее, первые шеренги как раз и попытались, но, прорвавшись через первое пламя, немедленно попадали во второе...
Их вопли послужили предостережением остальным, и больше попыток не предпринималось.
А наши ребята стали вслепую палить дружными залпами сквозь огонь. Не видя цели, но, зная, что она там имеется. Промахнуться сложно.
Да и пушкари щедро посыпали застопорившиеся ряды противника картечью так, что, наверное, сама Смерть умаялась махать своей косой.
Ну вот и всё... Я сделал, что мог. Теперь - только шпага и пистолет... Жутко не хочется умирать, но, видимо, придётся. Нефть скоро догорит, и разъярённые французы ломанутся и на батареи, и в дефиле между ними...
Я потянул из ножен подарок Сергея Васильевича, Горемыкин тоже вытащил свою саблю. Стоящие рядом пионеры и моряки-гвардейцы аналогично ощетинились оружием.
Против ружья со штыком наше вооружение очень даже смешное, но хоть сколько-то вражьих жизней с собой заберём, тем более, что, в отличие от артиллеристов, например, пистолеты у нас имеются, не только тесаки...
– Майор Демидов!
– на рыжей кобыле подскакал адъютант командира Восьмого корпуса.
– Вам приказано отвести своих людей в тыл, и явиться к генералу Бороздину.
– Вам так же, господин капитан-лейтенант, - это уже к Горемыкину.
– И ещё, - продолжил офицер, - князь Багратион просил передать вам всем 'Спасибо!'. Отводите своих подчинённых возможно скорее, господа. Повторяю: это приказ.
Нельзя сказать, что я был сильно расстроен таким поворотом событий, но, заметил, что некоторые из моих подчинённых, вкладывали свои клинки в ножны с явной неохотой.
А я и не спрятал шпагу.
– Отставить! Оружие к бою!
Умирать не хочется, а придётся. Уж больно жиденько здесь направление атаки прикрыто. Значит, ударить могут именно сюда. И каждый... нет, не штык, но тесак и пистолет тут пригодятся. А, вместе с моряками...
– Мы тоже остаёмся, - кивнул мне Горемыкин.
В дефиле между укреплениями опять накатили волна на волну...
– Господа! Приказ генерала!
– продолжал разливаться адъютант.
Вот зануда!
– Капитан!
– обернулся я к офицеру, - или присоединяйтесь к нам, или скачите скорее к Бороздину, и доложите ситуацию. Скажите, что уже пионеры и моряки в бой с вражеской пехотой идут.
Кажется, дошло до увешанного аксельбантами благородия - кивнул, и стронул своего коня на предмет доставки информации.
А здесь события развивались достаточно хреново: ломили французы оборону. Ну откуда же их в этой задрипанной Франции столько нарожали?