Шпион для Германии
Шрифт:
И она пошла, спотыкаясь и пошатываясь, дальше. Я незаметно последовал за ней, чтобы убедиться, не изменит ли она свою походку, когда немного отойдет от гостиницы. Я следовал за ней не менее десяти минут. У меня не оставалось более никаких сомнений, что она действительно была пьяна.
Когда я вернулся в номер, Билли уже разделся и лежал в постели. Говорить с ним сейчас не имело смысла. Да и мне надо было поспать еще пару часов.
В девять утра я проснулся, поднял Билли на ноги и потащил к умывальнику, где сунул его голову под струю холодной воды.
—
— Черт бы тебя побрал, — ответил я. — Надо положить конец этому безобразию. Ты теперь будешь всегда только со мной и прекратишь пьянку!
— Я буду делать то, что захочу, — пробурчал он. Он встал передо мной согнувшись, с видимым
намерением ударить меня.
— Шесть недель на этой проклятой посудине… Потом высадка на берег с веревкой на шее… А что теперь?.. Ты ведешь себя подобно школьному учителю, — продолжил он.
Его пиджак висел на спинке стула. Я достал оттуда из кармана портмоне. В нем оказалось три с половиной тысячи долларов. Следовательно, Билли за три дня израсходовал полторы тысячи долларов. А тот, кто так. швыряется деньгами, обязательно привлечет к себе внимание, для нас же это означает гибель.
Что же делать? Я, конечно, с ним связан, но не могу же приковать его к себе кандалами.
Через несколько недель один из сотрудников ФБР сказал мне: «Единственная ваша ошибка заключалась в том, что вы сразу же после высадки не вогнали Билли пулю в лоб».
Мы сидим с Билли за завтраком. Я заказал себе яичницу с ветчиной, ему же — содовую воду и порошок от головной боли. Выглядит он бледно.
— Я не хочу доставлять тебе неприятности, — произнес он, — но ты этого не понимаешь. Надо ведь как-то прийти в себя после стольких треволнений.
— Я тоже не имею ничего против этого, — ответил я. — Но нельзя же давать в качестве чаевых двадцать долларов за два бифштекса и бутылку вина.
— А почему бы и нет? — возразил он. — Кто знает Нью-Йорк лучше — ты или я? Так вот, либо я буду твоим, скажем, гидом, либо нет. В Нью-Йорке подозрительны не большие чаевые, а слишком маленькие.
Я его не перебивал и дал выговориться…
У меня все было готово. Радиопередатчик функционировал. Билли вел себя более осторожно. Мы намеревались в ближайшие же дни перебраться на квартиру, которую уже присмотрели: из гостиницы надо было уходить. Я почувствовал себя увереннее.
В расшифрованном мною нью-йоркском адресе значился некий мистер Браун, проживавший на Сорок первой улице. Там был торговый дом. Несколько лет тому назад этот Браун успешно выполнил несколько шпионских заданий в пользу Германии. Я собирался навестить его после обеда.
Билли хотел поспать. Я не возражал: ну и пусть. В предстоявшем разговоре он мне был не нужен.
Взяв такси, я, не доехав до места, вышел из машины и последние шестьсот метров прошел пешком. Мистер Браун заведовал маклерским бюро, которое размещалось на восьмом этаже. Я воспользовался лифтом. Бюро занимало лишь две комнаты, одна из которых служила приемной, в другой же располагался кабинет самого шефа.
— Что вам угодно? — спросила она.
— Мне надо видеть мистера Брауна.
— А как вас зовут?
— Кеннет Смит.
— О чем пойдет речь?
— Деловой разговор.
— Его сейчас нет, — сказала она. — Но вы можете переговорить с его женой, если это очень срочно.
— Это не так уж и срочно, — ответил я. — А когда он должен быть на месте?
— Завтра.
Закурив сигарету, она открыла окно.
— Вы могли бы сходить в кино… Но есть и другие возможности убить время. Могу что-нибудь подсказать.
— Спасибо, — произнес я. — В этом нет необходимости.
Она выглядела просто восхитительно, и у меня появилось желание пригласить ее пообедать. Но заводить приятельницу, являющуюся секретаршей у «делового друга», было рискованно.
В нашем ведомстве о мистере Брауне отзывались очень хорошо. Но, как показал опыт, зачастую такие отзывы оказывались, мягко говоря, преувеличенными.
Я направился в гостиницу, купив по дороге несколько газет. Свежий воздух действовал на меня благотворно. Если я завтра встречу мистера Брауна, все будет в порядке. Сейчас мы пойдем с Билли пообедать, затем я схожу в кино, а вечером наведаюсь на пару часов в какой-нибудь ночной бар.
Прогулявшись немного пешком, сел в такси, которое доставило меня к гостинице. Когда проходил мимо портье, тот удивленно покачал головой.
— Вы что-нибудь забыли? — спросил он.
— А что такое?
— Так ведь вы только что съехали.
— Ничего не понимаю, — сказал я в ответ.
— Счет уже оплачен… Ваш приятель все оформил. Он сказал, что вы уже уехали. Поэтому-то я и удивился, увидев вас.
Я попытался скрыть свой ужас. Билли исчез! Бежал!
— Что-нибудь не так? — произнес участливо портье.
— Да нет. Так и должно быть. Пройдя несколько шагов, я обернулся:
— А как он управился с чемоданами?
— Он взял их с собой.
— Оба чемодана?
— Оба. Я хотел вызвать такси, но он сказал, что в этом нет необходимости, так как ему идти недалеко. Он очень торопился.
Я дал ему несколько центов в знак благодарности за информацию и вышел на улицу. Положение мое было неописуемо. Передатчик, пистолеты, бриллианты и доллары исчезли. Исчезли вместе с Уильямом Колпоу — моим товарищем, оказавшимся вором.
Задание не выполнено, а в кармане всего триста или четыреста долларов. Перед моими глазами все пошло кругами. С этими деньгами мне надо было попытаться найти Билли где-то в Америке. Если я не найду его в ближайшие несколько часов, песенка моя будет спета.
Обнаружить следы человека, шедшего с двумя довольно большими чемоданами в руках по улицам Нью-Йорка, в общем-то несложно. Портье гостиницы сказал, в каком направлении он пошел. Его видели продавец газет и чистильщик обуви. Я не торопясь шел в том же направлении, стараясь не привлечь к себе внимание слишком открытыми вопросами.