Шпион императора
Шрифт:
Дождавшись вечера, граф, как истинный дипломат, приступил к цели издалека. Ужинали они вдвоем в маленькой, не сильно натопленной горнице, служившей графу и кабинетом и личной приемной, где он любил поужинать в малом кругу доверенных лиц, ибо покойчик этот был с секретом, и лишних ушей можно было не опасаться. Сервировав стол, слуга исчез, бесшумно притворив дверь. Варкош, как всегда элегантный и надушеный, чуть склонил голову, жестом приглашая гостя к столу.
– Прошу, господин Георг, располагайтесь, не знаю как вам, а мне не терпится отвести душу –
Юрий рассеянно оглядел стол и кивнул на зеленого стекла пузатый штоф с запотевшими боками.
– Можно хоть с этого… закуску любую – немного! Чего-то неохота сегодня.
– Хм, при таком морозе и не нагулять аппетита? Однако, выбрали правильно – вуодка, можно сказать, ваш национальный напиток, недаром же московиты ее так любят! Пожалуй, и я с вами… – добавил Варкош, разливая по чаркам.
– Водка – напиток скорее польский, – заметил Юрий, принимая чарку. – Впрочем, а я кто? Разве не поляк? Почти… За ваше здоровье, господин граф! От посольских никаких новостей?
– За вас, господин Георг! – граф приподнял бокал и чуть склонил голову. – Новостей? Так скоро я их и не жду.
– Мы уж более трех месяцев тут околачиваемся, а хоть на йоту что сдвинулось?
– В вас говорит нетерпение молодости, друг мой! Хороший дипломат должен уметь ждать, если нужно, то и годами.
– Ежели так рассуждать, то вы конечно правы. Мне-то и подавно жаловаться грешно. Без этой вашей миссии, мне, может, за всю жизнь на родине побывать не довелось бы.
– Значит, Московия для вас все же родина? – Варкош испытующе посмотрел на Юрия. – А чужим вы себя здесь разве не чувствовали? Ни разу, ни с кем? Однако, простите! Боюсь, я задал нескромный вопрос – слишком личный! Вы вправе не отвечать…
– Да нет, почему нескромный? – Юрий помолчал, нерешительно поглядывая на кувшин темного, отливающего рубином вина, но передумал и плеснул себе немного водки. – Всякое бывало, иногда даже ряженой мальпой себя чувствовал! И с речью поначалу трудновато приходилось – акцент выдавал, хотя языком я, хвала Господу, владею свободно. Ну а сейчас-то все добже, и сам опыта поднабрался, и ко мне притерпелись, да и то сказать, мало ли по Москве странного люда шляется!
– В вас-то что странного? – граф удивленно приподнял бровь. – Такой блестящий кавалер… могу поспорить на что угодно – уже не одна боярышня на вас заглядывается! Я угадал?
Юрий усмехнулся.
– Боярышни! Где я их вижу? Они здесь по теремам сидят, а когда обедню стоят – уж так закутаны да размалеваны, что и не разглядишь какова, да еще мамка рядом, наподобие цербера! Куда до них нашим европейским дуэньям… – он запнулся, потом натянуто улыбнулся. – Вот я и ответил на вопрос – где моя родина… сам не знаю. Бывает, мнится – вот она, тут, рядом! Манит, зовет, словно в детство, в сказку вернулся! А потом, как оглянешься, столкнешься раз-другой с этой татарщиной…
Юрий замолчал, безнадежно махнув рукой. Молчал и Варкаш, с аппетитом похрустывая поджаристыми кусочками дичи, что не мешало
– …дикость какая-то! – Юрий даже покраснел от досады, возвращаясь к той же теме. – Будь не ладны такие нравы! Словно и не христиане вовсе, а дикие моголы, басурмане – где женщине грош цена! Хотя, что я говорю, и среди неверных не везде такое увидишь. В Кордобских халифатах, например, женщина занимала достойное место – к ней относились по-рыцарски, а здесь…
Варкош сочувственно вздохнул, прикрыл глаза и развел руками, показывая, что и сам не постигает такого варварства, потом согласно кивнул:
– Вы совершенно верно заметили – татарщина!
Некоторое время, ели молча. Юрий – рассеянно, граф – с удовольствием, смакуя каждый приглянувшийся кусочек, но в то же время что-то про себя прикидывая, обдумывая. Лишь пригубивший в начале чарку с вуодкой, он теперь наслаждался душистым, пахнущим солнцем и югом, золотистым вином. Юрий же не захотел смешивать, понемногу подливая себе из зеленого штофу. В маленьком покойчике было в меру тепло, уютно… потрескивали свечи в высоких шандалах, да прятно пахло горячим воском и дорогими духами. Граф удовлетворенно вздохнул, и как бы между прочим, спросил:
– Поправьте меня, господин Георг, если я ошибусь: насколько мне помнится, вам должны быть знакомы некие братья Вельяминовы? Кажется, Микаэл и Алексис – я прав?
– Так. Знаю оных, еще бы! Лоботрясы, коих свет ни видывал. Охоты, пирушки… да вы же сами нас и свели на приеме у Правителя, они тогда, провожая, вели вашего коня, а вы им за услугу талеры подарили и еще попросили меня вас перетолмачить… помните? Кстати, оба зачем-то к Посольсому приказу приписаны, а что они там делают, непонятно!
– О них и речь, – граф кивнул, снова наполняя свой бокал. – Юнцы, конечно, никчемные, во всех отношениях, но… – он многозначительно поднял палец – могут оказаться полезны! Рекомендую сойтись с ними поближе.
– Но зачем они? – удивился Юрий. – Говорю же, пустяшные остолопы!
– О-о! Это уже из области дипломатии… поверьте, причин немало. Первая: их отец, Петр Афанасьевич, человек умный и весьма осведомленный, хотя место в Посольском приказе занимает не столь уж высокое. Теперь, давайте порассуждаем… раз он так много знает, то вполне может, в чем-то, когда-то, проговориться в кругу семьи. А сыновья, – именно в силу своего легкомыслия, – вполне способны сведения эти разболтать… вам же остается лишь запомнить и сделать свои выводы.
Юрий помолчал, стараясь скрыть неудовольствие.
– Прошу меня извинить, господин граф! Но одно дело извлекать сведения из того, что витает в воздухе, что известно всем. И совсем другое – сойтись поближе, войти доверие, а потом…
– А потом… что? Договаривайте, раз начали! Может – донести? – Варкош негодующе посмотрел на Юрия. – И вы полагаете, я способен, получив от вас какую-либо информацию, пойти сам или вас послать в… как его… Разбойный приказ с доносом? Помилуй, Бог! От вас, пан Георг – не ожидал!