Шпион по призванию

Уитли Деннис

Де Перигор поклонился:

– Я буду сожалеть о вашем отсутствии, но не сомневаюсь, что вы напишете мне и вскоре вернетесь, дабы восстановить дружбу, доставлявшую мне искреннюю радость. А теперь, думаю, пришло время занять позицию на дороге, ведущей к petit maison де Келюса. Я поеду вперед, а вы следуйте за моей каретой на некотором расстоянии.

Они ехали рысью в направлении деревушки Шавиль, но в полумиле от нее карета свернула на лесную дорогу к юго-востоку. Проехав по ней три четверти мили, они оказались на широкой поляне. Карета остановилась на перекрестке

двух дорог, а Роджер и виконт скрылись за деревьями, чтобы их не заметили подъезжающие. Аббат вылез из кареты и встал на обочине, словно поджидая кого-нибудь, чтобы спросить дорогу. Под мышкой он держал нечто похожее на рулон шелка, и Роджер догадался, что под материей спрятаны две дуэльные шпаги.

В лесу было очень тихо – лишь изредка безмолвие нарушал птичий щебет или шорох в кустах. Время тянулось невероятно медленно. В голове у Роджера мысли беспорядочно сменяли друг друга: Атенаис, недавние тренировки в школе фехтования, детские годы в Лимингтоне, сегодняшнее собрание у месье де Рошамбо, давняя полуночная схватка с шевалье де Рубеком – все это мелькало и смешивалось в его возбужденном уме.

Наконец послышался топот копыт. Роджер вытянул шею, стремясь поскорее увидеть, приближается ли это карета его противника или же какого-то другого путешественника. Вскоре он разглядел между деревьями запряженный шестью лошадьми экипаж и форейтора в зелено-золотой ливрее графа де Келюса.

Аббат шагнул на дорогу и взмахнул свертком; карета с грохотом затормозила. Что произошло потом, не могли видеть ни Роджер, ни виконт, так как де Перигор находился по дальнюю сторону кареты, а тусклый свет не позволял что-либо разглядеть сквозь окна на таком расстоянии.

Следующие три минуты показались Роджеру вечностью. Потом аббат вышел из-за кареты и, хромая, направился к ним. Он прошел полпути, когда карета внезапно тронулась. Роджер и де ла Тур д'Овернь поскакали навстречу де Перигору.

– Все бесполезно! – крикнул аббат. – Я клялся, что вы дворянин и назовете себя, если он отойдет от кареты – вне поля зрения его слуг. Я сказал ему, что месье де ла Тур д'Овернь будет наблюдать, чтобы дуэль велась честно, и что с нами есть врач, но все напрасно. Он заявил, что не станет драться, будь вы даже самим королем.

Карета де Перигора преграждала дорогу, поэтому кучеру де Келюса пришлось направить лошадей по траве, чтобы объехать ее, но к этому времени он уже снова выехал на дорогу.

Роджер бросил укоризненный взгляд на де Перигора. Он рассчитывал, что бойкий язык аббата, могущий в равной степени быть сладкоречивым и ядовитым, убедит де Келюса принять вызов. В голове у него мелькнула мысль, что де Перигор, стараясь уберечь его, затеял с ним игру. С самого начала аббат ясно дал понять, что считает нелепым рисковать жизнью, спасая девушку от брака только потому, что ей не нравится жених, выбранный для нее отцом. Должно быть, он решил передать вызов таким образом, чтобы де Келюс мог его отвергнуть, не роняя при этом лица.

Сообразительный аббат сразу же понял мысль Роджера и с негодованием заявил:

– Клянусь честью, я сделал

для вас все, что мог. Я даже бросил к его ногам шпаги – они остались в его карете.

Кучер де Келюса погнал лошадей рысью, и карета исчезла за деревьями, окаймлявшими дорогу на юго-восток.

Внезапно де ла Тур д'Овернь пришпорил лошадь и крикнул:

– Скачите за мной! Мы его догоним!

– Спасибо, аббат! – поблагодарил Роджер и, повернув лошадь, помчался галопом следом за виконтом.

Карета не успела отъехать далеко, но, услышав топот копыт по дерну, двое лакеев, едущих в открытом багажном отделении, повернулись и увидели, что их преследуют. Света было достаточно, чтобы разглядеть на одном из преследователей маску. Лакеи сразу же закричали кучеру и форейтору:

– Allez! Allez! 132 На нас напали разбойники! – И шесть превосходных лошадей перешли с рыси на галоп.

У всадников было преимущество перед тяжелым экипажем, и через пару минут они приблизились к нему, но лакеи вытащили из-под сиденья мушкетоны с широкими дулами и стали целиться.

132

Здесь: Гоните! Гоните! (фр.)

Роджер упал духом. Казалось почти невозможным проскакать мимо кареты и заставить ее остановиться, не получив при этом порцию свинца. Но де ла Тур д'Овернь извлек из кобуры пистолет, взвел курок и выстрелил в лакея, сидевшего слева. Пуля угодила ему в плечо, и бедняга с криком уронил мушкетон.

Второй лакей выстрелил, но в этот момент карета подпрыгнула на камне, и пуля просвистела над головой Роджера.

Несмотря на стрельбу и крики, кучер, пригнувшись на козлах, продолжал хлестать лошадей. Но в следующую минуту всадники поравнялись с ним по обеим сторонам кареты.

Вытащив из кобуры второй пистолет, виконт направил его на кучера и крикнул:

– Стой, парень! Иначе расстанешься с жизнью!

Кучер понял, что с ним не шутят, и натянул поводья. Неуклюжая карета, скрипя на все лады, остановилась.

Проскакав около двадцати ярдов, Роджер и де ла Тур д'Овернь снова подъехали друг к другу прямо возле взмыленных передних лошадей.

– Дайте мне поводья! – крикнул Роджеру виконт. – Я послежу за этими людьми, пока вы разберетесь с графом. Пусть Бог хранит вас и придаст силы вашей руке!

– Благодарю вас! – отозвался Роджер. Бросив виконту поводья, он соскользнул на землю.

Внезапно Роджер вспомнил, что на нем шпоры. Нагнувшись, он отстегнул их и сунул в карман. К тому времени, как он добрался до дверцы кареты, граф де Келюс распахнул ее и, положив руку на подоконник, высунул наружу смуглую безобразную физиономию.

Переведя дыхание, Роджер церемонно поклонился.

– Сожалею, месье граф, – заговорил он, – что обстоятельства не позволили мне прислать к вам моих секундантов и предложить вам выбор оружия, времени и места, но мы должны драться немедленно. Прошу вас сойти.