Шпион вышел вон
Шрифт:
Где я только не бывал, – говорит он.
Каких только песков не пропустил через себя затвор моей танковой пушки, – говорит он.
Какие только почвы не топтала ее верная гусеница, – говорит он.
Полуостров Даманский, Вьетнам, Корея, – говорит он.
Алжир, Египет, ЮАР, Афганистан, – говорит он.
Ну и три чеченские компании, – говорит он.
Ну то есть, две, – говорит он, потому что в глазах девушки появляется сомнение.
Там где пехота не пройдет, – напевает он.
И где
И грозный танк, не проползет, – напевает он.
Там пролетит стальная птица! – поет он.
Девушка смеется. Белоснежные зубы. Генерал поднимает руку. Появляется стюардесса. Генерал интимно шепчет ей, наклонившись вперед, и заглянув в зону декольте как соседки, так и стюардессы (пожалуй, единственный двойной удар, который удавался советским военным – В. Л.) :
Доча, сообрази шампусика, – говорит он.
Дом Периньон, – говорит он под восхищенным взглядом девушки.
Отдыхаю, – говорит он, обращаясь уже к соседке.
Прилетел в Кишинев, рос здесь когда-то, – говорит он.
Детство, юность, – говорит он.
Сейчас вот вина попить, здоровье поправить, – говорит он.
Устал я от своих заводов, – говорит он.
Запарили меня это Норильский комбинат, да Магнитогорский завод, – говорит он.
Вы там работаете? – говорит девушка.
Я там хозяйничаю, – говорит он.
Собственник я, – говорит он.
Олигарх, – говорит он.
Утомило все, вот и лечу в Молдавию, – говорит он.
Здесь я для пацанов, со двора моего кишиневского, – говорит он маразматическим тоном старпера, уехавшего из Молдавии 50 лет назад, и воображающего о ней черт знает что.
Не Николай Петрович Гудерианов, олигарх и позиция 90 в списке Форбс, – говорит он.
А Колька с Рышкановки, Колька-футболист, – говорит он.
А ты, доча? – говорит он.
Я журналист, – говорит девушка.
Ну, будущий, – говорит он.
В МГУ учусь, а стажируюсь в газете одной, – говорит она.
Ой, даже не говори названия, – говорит генерал Гудерианов.
Я старый совсем, газет не читаю, – говорит он.
Не читайте перед обедом советских газет, – цитирует он Булгакова, и девушка, как и всякая студентка филологического факультета, запоздавшая расстаться с девственностью, начинает смотреть на него с восхищением.
И вовсе вы не старый, – говорит она, берет в руку стаканчик с шампанским, которое по ходу разговора принесла стюардесса, а сосед разлил… хлопок, приглушенные голоса, обычный шум салона самолета…
Да ты что, кадришь дедушку, что ли?! – говорит, смеясь, генерал Гудерианов с обычным лицемерным паясничанием пожилого человека, который думает затащить
… – ха! – чуть громче, чем следовало бы, смеется девушка (как и положено студентке филфака, запоздавшей расстаться с девственностью, пить она не умеет, иначе давно бы рассталась – В. Л.).
Говоришь, «Советские Известия», – говорит генерал, чокаясь пластиковым стаканчиком.
Нет, у нас не советская газета, – смеется девушка.
«Нью – Таймс» называется, – говорит она.
Ну что же, недурно для Москвы, – говорит генерал на чистом английском.
Говорите по-английски?! – восторженно говорит девушка с американским акцентом (программа «Ворк энд Тревел» создана для того, чтобы сотни тысяч людей со всего мира приобщались к культурным ценностям свободного мира – примечание сценариста голосом Барака Обамы на выступлении перед Конгрессом – В. Л.)
Было дело, готовили нас к третьей мировой, – говорит на английском генерал.
Тогда и учить заставляли, – говорит он.
Дальнейшее общение происходит на английском, как это обожают делать аборигены азиатских пост-деспотий на обломках СССР, чтобы подчеркнуть свое превосходство над низшими социальными классами.
Здорово, что можно говорит с вами, чтобы не слышали… эти, – брезгливо кивает девушка на соотечественников, стоящих в очередь в туалет.
Конечно, такой девушке как вы… не место в общем салоне самолета, – говорит генерал.
Наташа, – говорит раскрасневшаяся девушка.
Протягивает визитку. Мы видим надпись. «Нью Таймс. Наташа Мора…»
Еще шампанского, Наташа? – говорит генерал, интимно подвигав бровями.
Ой, что вы, офицер, – говорит с улыбочкой Наталья (показана утылка опустошенная всего на треть).
Я так опьянела, что в такси-то не залезу, – говорит она.
Какие проблемы, Наташа, – говорит генерал.
Вы поедете на моем лимузине, – говорит он.
Нет, я настаиваю, – говорит он.
Наташа расцветает. Сбывается вековая мечта молдаванки, – написано на ее лице, – я проеду по улице, полной нечистот, в золотом экипаже, и смогу смотреть на соотечественников сверху вниз. Глядит на тех гастарбайтеров, что стоят в очередь в туалет. И хотя она сидит, а они стоят, получается у нее все равно сверху вниз. Говорит:
Право, я и не зна… – говорит она.
Донт кэр ит, бэби, – говорит генерал.
Я даю слово офицера, что не нападу на вас, – говорит он.