Шпион вышел вон
Шрифт:
Она пожрала собой половину Москвы и идет прямо на нас. Мы видим ее дрожащей.
Прямо в экран летит гигантская молния.
ХХХ
…трещина в виде молнии на весь экран. Она увеличивается. Мы видим, что это потолок бункера, с которого осыпается штукатурка. Внимательный взгляд Мишель.
…йня, 500 метров под землей да еще три ската брони… – говорит Зоя.
.. ое выдержит еще, – говорит она.
Расступаются.
Скарлетт, доведя мужчину до предела, раздувает щеки, держа член во рту, и Лукаво глядя на нас.
Отходит, сплевывает в чашку. Облизывается.
Ну ни хуя себе, – негромко говорит актер Депп.
К столу подходит Мишель. Наклоняется и начинает делать минет.
Нет, нет, – слабо протестует мужчина.
Прям вот так блядь сра… – говорит он.
Сцена второго минета дана так же подробно, как и первого. Это обычная порноработа, Мишель делает ее, глядя на нас, как полагается в этом жанре (конечно, я не видел а лишь Слышал, что так надо, я ведь Конечно не смотрю порнофильмов – прим. Сценариста). Доводит мужчину до кульминации, сплевывает семя в ту же емкость, что и Скарлетт. Шпионка Зоя проделывает с Деппом то же самое. Крупно – стеклянный сосуд.
Это обычный стакан для виски.
Примерно на четверть он заполнен. Молчание. Склонившиеся к нему женщины. Сначала смотрят на сперму, потом друг на друга. Голый Депп. Крупно – член на весь экран. Он подвязан у основания нитками. Он торчит, он подрагивает, он очень большой (тут, разумеется, без автора сценария не обойтись, он будет дублером в этой сцене – горделивое примечание автора сценария). Он в слюне и блестит. Он весь… багровый. От напряжения член подрагивает.
Потом еще. Еще.
Отъезд камеры. Мы видим, что член продолжает, что называется Жить Своей Жизнью на уже мертвом теле. Оно обезглавлено. Мы видим, что Мишель, Скарлетт и шпионка Зоя обнажены. Они стоят вокруг маленькой стеклянной пирамидки, – на которую насажена голова мужчины, – и держатся за руки. Мы слышим страшный треск и видим, как буквально расходится бетонная плита на потолке бункеры. Мы видим девушек сверху. Мишель поднимает голову, и смотрит на нас.
Она говорит:
Добро пожа… – говорит она и замолкает.
На ее лице отражаются, по очереди, сначала удивление, потом – абсолютная паника.
Мы видим в ее глазах отражение пламени.
ХХХ
На нас укоризненно смотрит Богородица.
Мы видим на иконе отблеск пожара. Несмотря
…сучки ебанные, – шепчет голос.
.. едьмы сраные, – шепчет он.
Прошмандовки ебаные, – говорит он.
Аа-а-а-а, – в бессильной боли говорит он.
Разворот камеры. Мы видим горящую церковь, и юродивую Матренушку, которая стоит на коленях перед иконой. Мы видим пустые глазницы Матрены. Мы видим, что она в спортивных штанах, тапочках, белых носках, и в халате.
Ну хорошо, хорошо, матушка, – говорит она.
Как повелишь, – говорит она.
(Примечание сценариста – в тоне юродивой нет никакого сюсюкания. Это грозный разговор боярыни Морозовой с царем, а не сериал «Березы и священство», ОРТ, каждые пятница и вторник. Матрена говорит с иконой, как с первым среди равных).
Ладно, матушка, ладно, – говорит она.
На живца, матушка, на живца, – говорит она.
Кланяется несколько раз – с большим достоинством – и вынимает из кармана спортивных штанов что-то, напяливает себе на голову.
Мы видим, что это чулок.
Постояв немного и нелепо подпрыгнув, Матрена начинает кричать, словно бесноватая.
Приди, да приди, – поет она.
Приходи, батюшка исполатушку, – поет она.
Напои силушкою, – кричит она.
Накорми горынушкою, – поет она.
Приди да владей батюшко, – кричит она.
Мы с матушкой ужо тебя… – кричит она.
Повстречемо да привечаемо, – кричит она.
Белы рученьки возьмем, – кричит она.
Да и в баньку приведем, – кричит она.
В баньку купаньку с блядьми да попадьянки, – кричит она.
Распотешишься ты любо, – кричит она.
Словно батюшка наш Йосав, – поет она.
На пиру хмельном молока обпиваишьси, – поет она.
На трапезе сытной ягнятнки объедаишься, – поет она.
Бегает по церкви, наталкиваясь на стены, и кричит. Становится на колени в центре. Задирает голову, мы видим ее из-под купола церкви. Огонь, чернеющая на глазах штукатурка… Крупно – голова Матрены сверху.
Мы различаем, как из-под чулка на нас смотрят два больших ярких глаза.
Они смотрят на нас внимательно. Мы не видим в них угрозы. Но мы не видим в них и любопытства. Мы не вызываем в них никакого интереса, хотя эти глаза смотрят прямо на нас. Это глаза Чужого, глаза другого существа. И они просто нас не видят.
Тогда нам становится страшно.
Глаза несколько раз моргают… После этого на Матренушку, стоящую на коленях посреди церкви, рушатся стены. Мы видим пылающий собор, ставший погребальной ладьей. Она словно плывет над землей Молдавии, а Молдавия словно плывет над Землей.