Шпион вышел вон
Шрифт:
Слава Богу Любимый, – говорит она.
Бросает чемодан с деньгами на чемодан, который священник оставил раньше.
Тихо ты, – морщась, говорит отец Николай.
Там артефакт какой-то, – говорит он.
Может Грааль какой… может код блядь да винчи, – говорит он.
А то и книга священная, – говорит он.
Но, может, тоже бабло, – говорит он.
Отдохну, замки сломаем, – говорит он.
Сутки тут отлежимся… город один хуй пустой… – говорит он.
Потом вниз по Днестру пойдем, в плавни, – говорит он.
Пока я там блядь шатался по заданию товарища старшего
Третья мировая началась, – говорит он.
Новый каменный век настает, молодая, – говорит он.
Тем и спасемся, молодая, – говорит он.
Сейчас нас хуй найдут, – говорит он.
Не до на.., – говорит он, засыпая.
Окна-то зашто…, – говорит он, засыпая.
Да Любимый, – говорит Зоя.
Гладит отца Николая по голове. Зашторивает окна. Мы ничего не видим, слышим только храм отца Николая, который дико устал и моментально отключился.
Хрр-р-р-р-р, – храпит он.
Хр-р-р-р-р-рр-, – храпит он.
Потом храп смолкает.
Страшная тишина.
ХХХ
Мы видим кастрюлю, над ней поднимается дымок.
На кухне квартиры хлопочет шпионка Зоя. Она одета в ситцевый халатик, На столе – ноут-бук, розовый «Сони-Вайо». Заставка на экране, три котика, белых, пушистых. Розовый шарик над ними. Надпись на шарике.
«Какая разница, бывает ли женская дружба, мужская дружба или дружба между мужчиной и женщиной? Бывает так, что без человека никак. И неважно какого вы оба пола или роста. Близость душ, вот что бывает. Остальное не имеет значения»
Над этим шариком еще один – синий. На нем написано:
«Лучшие друзья девушек – это бриллианты. А ещё – мужчины нетрадиционной сексуальной ориентации»
Еще один шарик, – красный – на котором написано:
«Женская дружба хороша тем… что подруга никогда не скажет, что ты не права, а в очередной раз убедит тебя, что парень мудак…»
Наконец, фиолетовый шарик. На нем написано:
«Настоящая женская дружба – это когда в ваших комодах нет ни одной похожей вещи, а еще настоящая женская дружба встречается только в детском саду, пока не приходит время делить помаду и парней…»
Зоя хлопочет на кухне в тапочках и халатике, вся такая… домашняя. Мы видим, что на стуле в кухне лежат два чемодана. Один полуоткрыт, мы видим деньги, пачки долларов. Другой закрыт. Зоя болтает по телефону, квартира выглядит очень Обыденно. На фоне пейзажа из окна – шторы отдернуты, – это выглядит страшным диссонансом. За окном практически разрушенный бомбежками (несколько планов крупных из окна) Кишинев, в городе не осталось ни одного здания выше, чем в два этажа, – кроме, очевидно, того, где находится девушка, – все горит, все дымит. Зоя, не обращая на это ни малейшего внимания, носится по кухне и весело щебечет по телефону, прижав его плечом (руки заняты ложкой, солью… все как полагается Хозяюшке). Она говорит:
Да, товарищ генерал, – говорит она.
Значит, селитру? – говорит она.
А если не отстанет, – говорит она.
… –
Да я просто спросила, – говорит Зоя.
Озорно улыбается, откидывает со лба челку (как все-таки сексуально выглядит женщина у плиты! там ей и место – В. Л). Приоткрывает крышку.
Крупно – голова отца Николая.
Раскромсанное горло. Вытаращенные глаза, которые начинают белеть из-за кипящей воды…
Общий план кухни, мы замечаем ведро на полу, крупный план – кости, – еще пару кастрюль.
Значит, кости потом селитрой…? – говорит Зоя.
…мясо я вывариваю, ни следа не останется, товарищ генерал, – говорит она.
Служу Кому Надо! – говорит она.
Щедро сыпет селитру в кастрюлю с головой отца Николая правой рукой. Левой отключает связь. Размешивает селитру. Общий план кухни. Снова экран ноут-бука. Шарики со статусами «В Контакте». Крупно – фиолетовый. Камера как будто проваливается в него, мы совершаем легкий практически не наркотический трип по матрице, или как она там называется, и выныриваем в командном бункере операций ЦРУ и Пентагона. Высшая администрация США на стульях, ко-то спит на диване, экраны по периметру помещения, пылающие штаты, обрушившийся Золотой Мост, воронка на месте Детройта, ушедшая под воду Флорида, беженцы… сваленные башни-близне… (пардон, запамятовал – прим. автора сценария), разруха, смерчи…
Мы видим рядом с президентом Обамой его супругу.
Она, несмотря на катастрофичность положения, достаточно спокойна. Главный экран. Мы видим Зою, кастрюли… Съемка черно-белая, ведется устройством из ноут-бука, понимаем мы. Бежит строка. Там написано:
«Съемка ведется устройством, вмонтированным в ноут-бук», дата, время, место».
Обама внимательно смотрит на экран, он напряжен. Абсолютная тишина.
Хуй с ней с Калифорнией, – говорит он.
Но только НЕ ЭТО, – говорит он.
Зоя подходит к чемодану с деньгами, и, присвистнув, смеется. Снимает его. Обама привстает. Зоя начинает открывать второй чемодан. Мы видим слабое свечение. Обама поднимает руку, и, почему-то, падает. Мы слышим дикий крик:
Иншалла! – кричит кто-то, но без энтузиазма (явно для маскировки).
Мы видим афроамериканку, которая кружит на месте, расстреливая всех присутствующих из автоматического оружия. Кровь, крики, кто-то стреляет в ответ, лопаются экраны, фонтаны крови, детали разбитых компьютеров… Наконец, тишина. Мы видим трупы… Почему-то, некоторые из них лежат на животе, и у них в спинах пулевые отверстия… Крупный план помещения.
Супруга мертвого президента встает, и холодно смотрит на место бойни.
В руках у нее – по пистолету. Она говорит:
Хватит валяться, – говорит она.
Несколько человек из упавших встают. Это госсекретарь Хиллари Клинтон, стрелявшая во всех афроамериканка, и еще какая-то девушка. Они сразу начинают суетиться около какого-то компьютера. Мишель Обама кивает им, и подходит к экрану, с которого Зоя внимательно смотрит прямо на нас. В руках она держит чемодан.