Шпион
Шрифт:
Я замешкал. Вопрос заставил меня врасплох. Не то чтобы я нуждался: кормят, одевают. Но все-таки личные деньги не помешали бы. Даже элементарно, какую-нибудь мелочь я не в состоянии купить. Да и вообще, если задуматься, не мешало бы обзавестись телефоном и компьютером, прикупить оружия, возможно лучше и мощнее.
Симар хмыкнул, и разочарованно свел рыжие брови на переносице:
— Зунар не обеспечил тебя кошельком, — не спросил, а утвердительно сказал он.
Я не ответил, но Симар итак уже все понял.
Он резко встал из-за стола и решительно двинулся в комнату.
— Держи, — вернувшись, протянул он мне пластину с драгоценными камнями размером с чайное блюдце. — Обменяешь этот харит внизу на кошелек. А как только тебя признают, сможешь пользоваться деньгами собственного рода. Но пока попользуешься клановым кошельком.
Я нерешительно принял золото. Смущение и скромность я изображал нарочно, дабы не выбиваться из образа. В душе же, принимая харит, я радовался, как ребенок.
Где внизу обналичивать золото и что это за такие кошельки, я не понял, но решил, что как-нибудь разберусь. Золото грело руки и сердце, передо мной открывались новые перспективы. Интересно, многое ли на это я смогу себе позволить? А еще неплохо бы было ознакомиться с местной валютой и эконмической системой.
Симар сел за стол, налил себе кофе и непринужденно спросил:
— Как тебе у Зунара?
И снова он застал меня врасплох. Я не ответил, потому что однозначного ответа и не было, как и вариантов, быть где либо ещё, кроме как у Зунара. Нет, если сравнивать с той пещерой, где я ночевал первый день, то однозначно у Зунара лучше, но если сравнивать с прошлой жизнью, где я бы свободен и окружен любовью и заботой семьи, то однозначно у Зунара мне не нравилось. Здесь бы я лучше предпочёл свободу.
Симар усмехнулся каким-то своим мыслям:
— Он так рвётся взять опеку над тобой, даже удивительно, обычно он предпочитает избегать ответственности, а в особенности, если дело касается детей. А здесь я вижу, старается. Может мой брат, наконец, повзрослел? — Симар с интересом взглянул на меня.
Я замер с кофейной чашкой в руке и непонимающе уставился на него.
— Так как тебе у Зунара? Просто я слишком хорошо знаю характер своего брата, поэтому и интересуюсь. Ты не обязан жить у него. Да, тебе всего шестнадцать, и ты пока не можешь нести ответственность за себя. Но тебе не обязательно жить у Зунара. У него тяжелый характер, да и воспитатель из него никудышный. Поэтому, если хочешь, ты можешь жить с нами в Сундаре. Сына у меня нет, да вообще в доме одни женщины и я. А это порой очень непросто. Мама будет очень счастлива, и Дана с девочками, уверен, будут рады.
Я удивлённо округлил глаза. Неужели он это всерьёз? Да это ведь такой отличный шанс избавиться от Зунара!
А Симар продолжал говорить:
— Вскоре ты поступишь в академию, и большую часть времени будешь находиться в Акшаядезе. Но на каникулы будешь приезжать сюда. А когда разрешится конфликт с Капи, думаю, ты
Кажется, Симар уже все решил, и у меня спрашивал исключительно для формальности.
— Да, — сдержанно кивнул я. Хотя на самом деле меня распирало от радости.
Впервые за долгое время я увидел просвет, впервые у меня появилась надежда, что жизнь не будет похожа на бесконечное сражение, полное препятствий и опасностей. А где-то там, в светлом будущем меня ждет увлекательная, но при этом спокойная и размеренная жизнь.
Симар довольно усмехнулся, приглаживая бороду:
— Я рад, что ты вернулся, Азиз. Ты даже не можешь представить, насколько я рад, что сын моей сестренки снова с нами целый и невредимый.
Он произнес это с такой теплотой и искренностью, он так смотрел на меня, что я почувствовал себя неловко. Впервые мне стало стыдно за то, что я выдаю себя за Азиза.
Когда с завтраком было покончено, Симар извинился, сказав, что он бы и рад поболтать еще, но у него много дел, которые нужно решить до вечернего приема. Так же сказал, чтоб к семи вечера я был готов. Я кивнул, взглянул на часы, на которых было только тринадцать часов, а значит у меня в распоряжении еще семь часов.
Первым делом я отправился на поиски места, где можно обменять харит на кошелек. Я настраивался на длительные поиски, но все оказалось куда проще.
В холле подошел к одному из охранников и, показав ему золотую пластину, спросил:
— Где менять?
У охранника на долю секунды удивленно округлились глаза, и он даже начал оглядываться. Наверное, не каждый день видит такое богатство, как в прочем и я. Столько золота мне приходилось держать впервые.
Охранник, взяв себя в руки, услужливо провел меня к коридору справа и указал:
— Казначейство Сорахашер там, в конце коридора, где эмблема золотого льва на двери.
Я благодарно кивнул и поспешил туда. Сегодня на нижних этажах действительно было слишком тихо и пусто. Даже утром в спортзале народу было больше. Лишь изредка попадались неспешно разгуливающие по магазинам покупатели и те, очевидно аристократы Сорахашер.
На входе меня встретил мужчина лет пятидесяти в форме клана, услужливо распахнул дверь:
— По какому вопросу? — поинтересовался он, внимательно изучая меня.
Я так и чувствовал как он, шаря глазами, оценивает мою одежду, обувь, затем пристально разглядывает лицо, точно пытаясь запомнить.
— Кошелек, — сказал я, показав ему золотую пластину.
Мужчина удовлетворенно кивнул, пропуска меня вперед.
В небольшом уютном помещении за деревянной стойкой сидела немолодая поджарая женщина с короткой мальчишеской стрижкой и приветливым, но при этом строгим лицом. Она охотно приняла харит, перевернула его и, включив настольную лампу, пристально начала разглядывать оборот. На обороте была длинная строка с цифрами. Затем она повернулась к компьютеру и, щелкая по квадратной клавиатуре, принялась вбивать цифры, сверяясь со строкой.