Шпион
Шрифт:
Деревянный тротуар был ограничен рельсами железной дороги и трамвайными и запружен людьми, возвращавшимися домой с работы, с Манхэттена. Мимо проносились поезда и такси. Они были заполнены людьми, и Белл, который много лет преследовал преступников верхом на просторах Запада, понимал тех, кто предпочитает пройтись по холоду, даже если прогулку сопровождает непрерывный скрежет и скрип колес.
Кент оглянулся, и Белл снял свою приметную белую широкополую шляпу и постарался загородиться людьми. Тот, за кем он следил, шел, понурив голову, не глядя на потрясающую панораму небоскребов Нью-Йорка и мерцающий ковер красных, зеленых и белых ламп на буксирах,
Лестница на манхэттенской стороне вела в сторону городской ратуши. Спустившись по ней, Кент тут же повернул и направился к реке, которую только что пересек. Белл пошел за ним; приближаясь к реке, он гадал, что задумал Кент. На Саут-стрит, которая проходит под мостом параллельно Ист-ривер, виднелся целый лес корабельных мачт и бушпритов. Прямо в воду уходили причалы и здания складов, а между ними стояли трехмачтовые парусники, пароходы с высокими трубами и железнодорожные паромы.
Кент повернул к окраине города, удаляясь от Бруклинского моста. Дойдя до причала паромной переправы Кэтрин, он повернул к воде. Белл увидел ряды грузовых судов. Краны переносили грузы с палуб на берег. Их принимали в складах грузчики. Кент миновал эти суда и направился к длинной и необычно узкой паровой яхте, которую невозможно было увидеть с Саут-стрит.
Белл наблюдал за ним из-за угла склада. Узкая яхта длиной не менее ста футов, со стальным корпусом, выкрашенным белой краской, с высоким мостиком посередине и высокой трубой на корме. Несмотря на деловой вид, отделана роскошной медной арматурой и красным деревом. Среди грузовых кораблей яхта, решил Белл, совершенно незаметна.
Фарли Кент поднялся по трапу. В иллюминаторах низкой каюты горел свет. Каюта открылась, свет вырвался оттуда, и Кент исчез внутри и закрыл дверь. Белл сразу пошел за ним. Он надел шляпу и быстрым решительным шагом пересек причал. Его заметил палубный матрос одного из грузовых кораблей. Белл строго посмотрел на него, кивнул, и тот отвел взгляд. Белл убедился, что на яхте нет матросов, неслышно поднялся по трапу и прижался к переборке — стене каюты.
Снова сняв шляпу, он заглянул в иллюминатор, открытый, чтобы впускать свежий воздух.
Каюта была небольшая, но роскошная. Медные корабельные лампы бросали мягкий свет на панели красного дерева. Окинув каюту быстрым взглядом, Белл заметил буфет с хрустальной посудой и графинами в безопасных креплениях, обеденный стол, подковообразный диван, обитый зеленой кожей, и переговорную трубу для передачи приказов по кораблю. Над столом висела картина Генри Рётендаля [19] с изображением Великого белого флота.
19
Генри Рётендаль (1871–1925) — шведско-американский художник, известный морскими пейзажами. По просьбе президента Теодора Рузвельта сопровождал в 1907 году плавание Великого Белого флота.
Кент снимал пальто. Перед ним стоял невысокий, атлетического сложения морской офицер с прямой спиной, могучей грудью и капитанскими шевронами на плече. Лица его Белл не видел, зато услышал слова Кента:
— Проклятый детектив! Он точно знал, о чем спрашивать.
— Что вы ответили? — спокойно спросил капитан.
— Ничего. Приказал выпроводить его с верфи. Дерзкий нахал.
— Вам не пришло в голову, что
— Я не знал, что и подумать. Он меня испугал.
Капитан взял из буфета бутылку и налил большую порцию. А когда протянул стакан Кенту, Белл увидел его молодое, волевое, энергичное лицо, которое десять лет назад смотрело со страниц всех газет и журналов страны. Его подвиги в Испано-американской войне по дерзости и храбрости соперничали с «Мужественными всадниками» Теодора Рузвельта. [20]
— Да будь я… — вполголоса сказал Белл.
Он распахнул дверь и вошел в каюту.
Фарли Кент подпрыгнул. Капитан не шевельнулся, только выжидающе посмотрел на высокого детектива.
20
«Мужественные всадники» — название первого отряда добровольческой кавалерии, одного из трех таких полков, возникших в 1898 году для испано-американской войны, и единственного участвовавшего в боях. Впоследствии полк стал называться «Мужественные всадники Рузвельта».
— Добро пожаловать на борт, мистер Белл. Узнав ужасную новость о Камдене, я надеялся, что вы найдете дорогу сюда.
— Что такое Корпус 44?
— Лучше спросить, почемуКорпус 44, — ответил капитан Лоуэлл Фальконер, герой Сантьяго.
Он протянул руку, на которой не хватало двух пальцев.
Белл пожал ее.
— Для меня это знакомство — большая честь, сэр.
Капитан Фальконер в переговорную трубу сказал:
— Отдать швартовы.
13
На палубе зазвучали шаги. В дверях появился лейтенант, и капитан заговорил с ним.
— Фарли, — сказал он, — можете возвращаться в свою мастерскую.
Кораблестроитель молча вышел. Фальконер сказал:
— Пожалуйста, подождите здесь, Белл. Я буду через минуту.
И вышел вслед за лейтенантом.
Картину Рётендаля с изображением Великого белого флота Белл видел в прошлом январе на обложке журнала «Колльер». К большому белому кораблю, флагману флота «Коннектикут», стоявшему на якоре, гребла туземная лодка; с нее махали рекламой, на которой было написано:
«Американская выпивка. Справедливые цены в „Гувидоре“».
На изображении солнечной гавани дым закрывал в углу серый корпус немецкого крейсера.
Палуба под ногами Белла пришла в движение. Яхта начала пятиться, выходя в Ист-ривер. Когда она повернула вниз по течению и включились ее двигатели, Белл не ощутил вибрации, даже легкой дрожи винтов. В каюту вернулся капитан Фальконер, и Белл с любопытством взглянул на хозяина.
— Никогда не встречал яхту с таким ровным ходом.
Фальконер гордо улыбнулся.
— Турбины, — сказал он. — Три турбины, к которым присоединены девять гребных винтов.
Он показал на другую картину, которую Белл не видел в иллюминатор. На ней была нарисована «Турбиния», знаменитый опытный корабль, приводимый в движение турбинами, на котором учитель Аласдера Макдональда в английском Спитхеде, демонстрировал скорость такого двигателя.
— Чарлз Парсонс ничего не оставлял на волю случая. Если бы вдруг эксперимент с «Турбинией» не удался, у него были наготове два турбинных скоростных катера. Эта яхта называется «Динамо». Помните греческий?