Шпионка-2

Вернер Анастасия

– А Эстан смыслит?
– хмыкнула я.

– Отец готовил его в дипломатическую делегацию между городами.

– Серьёзно?

– Да. Он правда хорош в этой области, но сама понимаешь. Без пинка под зад он сейчас ничего делать не будет.

Я перевела огорошенный взгляд на папку с бумагами. Ничего себе. Да я, оказывается, совсем ничего не знала про Эстана. На секунду мои мысли перенеслись в наше ужасающее путешествие до долины Азур. К реке Версянке. К тому моменту, когда я пыталась уговорить Криссэль не кричать

от страха. Я предложила ей подумать о чём-то, что вызывает у неё улыбку и заставляет душу петь.

Она выбрала Эстана.

– Одобряю твои слова Джексону, - внезапно выдал Золин, чем заставил меня вздрогнуть и удивлённо уставиться на парня.

– Чего?

– Он это заслужил. Да и не похожи вы совсем, так что у вас всё равно ничего бы не вышло.
– Видимо, заметив моё выражение лица, он решил пояснить: - Вы не созданы друг для друга.

– Чего?!
– прошипела я.
– Ты что, подслушивал?!

– Нет, - абсолютно честно моргнул Золин.

– Как же меня достала твоя магия!
– мученически провыла я. Полушёпотом.
– Что б ты провалился! Я хочу, чтобы твои кости плавились в Аду!

– Ну, ты кушай-кушай. Чайку попей. И не забудь к Эстану сходить. А мне пора на занятия, - состроил святую невинность Золин.

И, так же, как и Джексон, покинул меня уверенной походкой, тоже ни разу и не обернувшись.

***

Я как-то совершенно наивно надеялась, что со времени нашей последней встречи что-нибудь изменится. Но запах, цепкими щупальцами просочившийся сквозь щель открывающейся двери, убедил в обратном.

В прихожей были одни единственные ботинки. Рядом с ними приветливо улыбалось жёлтое пятно, уже давно высохшее, но вытереть его кто-то... вернее, кое-кто поленился. Пиво, небось, разлил.

С тех пор, как я была на кухне этой квартиры, банок, бутылок, грязной посуды и мусорных мешков только прибавилось. Запах стоял отвратный. Золин говорил, что первые полгода у них в доме была сиделка (что-то мне подсказывает, что их было больше - ввиду исключительного характера пациента), но потом Эстан приноровился сам. Он мог без помощи ходить в туалет и принимать душ. Последнего парень не делал уже давно: на это указывали его исключительно грязные волосы.

Хозяин квартиры обнаружился в комнате. Он спал. Или делал вид, что спал.

Эстан, видимо, вообразил себя мумией (или мертвецом?), а кровать саркофагом (или гробом?). Он вытянулся струной, ноги были прижаты друг к другу, руки патетично сложены на груди. Он ни храпел, ни сопел, ни... дышал?

Я поспешно склонилась над его лицом, чтобы прослушать дыхание. Вместо этого услышала:

– Ты можешь забыть дорогу в эту квартиру?!

– Тю, какие мы нежные. И нечистоплотные.
– Я отклонилась и показательно зажала нос рукой.

– Просто. Убирайся. И никогда. Никогда. Никогда.

Никогда...

– ...не приходить сюда?
– подсказала я, подозревая, что это "никогда" никогда не кончится.

– Да.

– А если у меня есть ценная информация?

– По поводу?

– По поводу директора и Главного конс-мага.

Эстан лежал в позе "мумии" и не открывал глаз, из-за этого трудно было определить, пьян он или нет?

– Ну а я тебе зачем?

– Не мне. Нам. Нам всем.

– Это что ещё за слезливая интонация?
– Парень аж один глаз приоткрыл и удивлённо посмотрел на меня. Если так можно было назвать этот крайне странный взгляд.

Я неопределённо пожала плечами. Что поделать, после разговора с Джексоном, меня не тянуло вредничать.

– Тебе не надоело, что тебя используют, как гончую собачонку?
– На губах Эстана появилась насмешливая улыбка.

– Кто использует? Золин?
– Я хмыкнула.

– Естественно.

– Он меня не использует, и ты бы об этом знал, если бы захотел с ним поговорить.

Эстан открыл сперва один глаз, потом второй.

– Вот сейчас не понял. Это типо я не хочу с ним разговаривать?

– А ты думаешь, я сама каждый раз рвусь твоим перегаром подышать?!

Парень приподнялся на локтях и в полутьме задёрнутых штор посмотрел на меня ненавистным взглядом.

– Не буду я разбираться в ваших бумагах! Убирайся из моей квартиры! Он хочется поговорить?! Пусть приходит сам!
– его голос едва не сорвался на крик.

Я только губы сжала. Постояла так несколько мгновений, пережидая бурю. Затем настойчиво протянула ему бумаги.

– Посмотри, - холодно процедила.
– Золин надеется на твою помощь.

Эстан приподнял брови, посмотрел на меня в искреннем недоумении, словно решил, что мои слова - обычная шутка. Убедился, что нет, и начал хохотать.

Признаюсь, я опешила. Смех был не заразительным, не приятным и не искренним. Он был исступлённым. Наверное, именно так смеются сумасшедшие - запрокинув голову, заставив тёмные волосы распластаться по спине, и трясясь всем телом, словно бы содрогаясь от ударов.

– Ты что, серьёзно?! На мою помощь?!
– едва сумел выдавить он.

Я не смеялась, только тяжёлым взглядом обводила это логово, в котором парень прятал безнадёгу и отчаяние.

– Эстан, ты должен помочь, - сказала настойчиво.

– Я сижу в инвалидном кресле, курица слепая!
– окрысился он.
– Чем я могу помочь?! Ты вообще хоть что-нибудь видишь дальше своего носа?!
– Он зло ударил рукой по простыням, и, потеряв опору, брякнулся на спину.

– Ты считаешь, твои причитания заставят меня слезу пустить?
– Я высоко задрала бровь, с убийственным спокойствием наблюдая за происходящим.
– Возьми эти бумаги и помоги своему брату.