Шпионка, пришедшая с севера
Шрифт:
Клод-Ноэль танцевал великолепно, а Таня, то ли от волнения, то ли от опьянения всем происходящим, не сделала ни единой ошибки. Ей показалось, что вальс длился вечно, и в то же время он пролетел в одно мгновение.
— Спасибо вам, Таня, — прошептал Клод-Ноэль и поцеловал ей руку. — Этот вечер я никогда не забуду.
— Дочка, это было грандиозно, — сказал на обратном пути Виктор Викторович. — Пока ты танцевала, я смог тет-а-тет переговорить с некоторыми людьми об одном очень важном вопросе касательно экспорта нашего газа в Европу. Поверь мне, в том, что они дали
Алла за весь вечер не проронила ни слова. С перепугу она даже отказала итальянскому графу, который пригласил ее на танец, и простояла весь вечер, словно изваяние, около окна. Как она могла проглядеть — гадкий утенок превратился в лебедя. Татьяна, которую она по привычке считала школьницей или студенткой, расцвела.
— У меня ужасно болит голова, прекращайте ваше шушуканье, — прогромыхала Алла, откинувшись на мягкое сиденье лимузина. — Поздравляю, Танечка, ты понравилась князю. Вот сделает он тебе предложение, как ты отреагируешь?
Довольная тем, что сказала колкость, Аллочка потянулась к бокалу с коньяком. На приеме она успела до дна осушить пять или шесть фужеров с шампанским, но необходимо немного взбодриться и прийти в себя после нанесенного оскорбления.
— Я соглашусь, — ответила Таня.
Алла поперхнулась коньяком и окончательно замолкла.
Следующий день принес сюрпризы. Во-первых, рано утром в посольство доставили корзину лимонно-желтых роз, которые, как гласила прилагаемая записка, предназначались мадемуазель Татьяне Полесской от его высочества великого князя Клода-Ноэля.
— Это мне! — закричала Алла и протянула руку к записке. По мере того как она читала, ее лицо вытягивалось. Затем она отбросила записку, словно ядовитого паука, и прокричала: — Господи, и даже цветы для нее!
Во-вторых, все газеты княжества вышли с фотографиями приема, который был дан накануне в честь дня рождения княгини-матери. Основное внимание уделялось вовсе не американской кинозвезде и пятой жене итальянского мультимиллионера и даже не самой имениннице, а Татьяне Полесской, «очаровательной юной грации, которая сумела доказать, что в стране коммунистов сохранилась потомственная аристократия».
— Они и не знают, что мы из крестьян, — до слез смеялся Виктор Викторович, чей дед происходил из Саратовской губернии.
Алла до боли закусила губу, когда прочитала восторженные репортажи, посвященные Татьяне. Девчонка сумела добиться того, к чему сама Алла так стремилась — пока что безрезультатно. Все прямо с ума сошли по ее падчерице. Но ведь такого не может быть! Что у нее есть? Симпатичная улыбка, быстро проходящая молодость, знание иностранных языков.
— А вот это мы принять не можем, — произнес Виктор Викторович, когда на следующее утро специальный курьер, одетый по старинной моде, доставил в посольство небольшую коробочку. На темном бархате матово переливались жемчужины в изящном колье.
Прилагаемая записка гласила, что ожерелье предназначается Татьяне — в дар от великой княгини Беатриссы.
— Какие безупречные жемчужины, — только и пробормотала Аллочка. — Такое колье стоит
— Сколько бы оно ни стоило, мы не можем его принять, это совершенно очевидно, — резко сказал Полесский. — Вы хотите, чтобы меня потом упрекали в том, что я беру взятки и позволяю своей дочери носить драгоценности, которым место в Алмазном фонде? Нет, нет и еще раз нет.
Таня с сожалением, которого сама от себя не ожидала, закрыла коробку. Ну что же, отец прав. Но все же до чего приятно получать подарки — особенно такие.
Впрочем, Клод-Ноэль прежде всего оставался джентльменом. Немного флирта, совершенно ни к чему не обязывающего, с юной дочерью посла, изящные безделушки, цветы… И ничего более. Таня и не рассчитывала, что ее знакомство с великим князем Бертранским будет иметь продолжение. Ну что же, она благодарна ему за великолепные минуты триумфа. Не каждой женщине дано почувствовать себя королевой, особенно когда рядом с тобой находится настоящий князь.
Пребывание в Бертране подходило к концу. Еще девять дней, и она снова окажется в Москве. Таня наслаждалась ласковым солнцем и лазурным морем. При мысли о том, что придется возвращаться в промозглую осеннюю Москву, она испытывала чувство легкого разочарования. Ну что же, зато там у нее друзья, которых нет в Бертране. Отец вместе с Аллочкой останется в княжестве, но она сможет навещать их раз в полгода, во время каникул. Впрочем, о мачехе Таня совсем не думала.
Ее мысли занимал Игорь. Молодой человек выразил ей свое восхищение тем, как Татьяна держалась на приеме во дворце. Они давно уже были на «ты». Таня чувствовала непреодолимый магнетизм, исходящий от Игоря.
Любовь ли это? Она не могла сказать, потому что еще не испытывала этого чувства.
— Я собираюсь тайно прокатиться в Швейцарию, — сказал как-то Игорь. — И приглашаю тебя, Танюша. Ты ведь согласна?
От этого предложения у Татьяны замерло сердце.
Еще бы, она согласна на все, чтобы оказаться рядом с Игорем.
— Но мой отец не разрешит, — сказала она с опаской.
— И правильно сделает, — произнес Игорь, и его рука оказалась у нее на плече.
Они были одни в комнате на втором этаже. Игорь нежно провел указательным пальцем по щеке Тани.
Боже, всего одно прикосновение…
— Однако ты скоро уезжаешь, — в его голосе Таня уловила трагические нотки. — И вряд ли мы увидимся в ближайшее время. Меня могут перевести из Бертрана, отправить, например, в Японию или Южную Америку…
— Не может быть! — Таня не смогла сдержать восклицания.
Игорь довольно улыбнулся:
— Не беспокойся, Таня, у нас еще есть время. Поэтому я и хочу показать тебе романтические места. Ты мне очень дорога…
— Правда? — чуть слышно спросила Таня, не смея поднять глаза на Игоря. Он произнес слова, которые она ни от кого не слышала.
— Разумеется, правда, — чуть раздраженно сказал Игорь. — Твой отец уезжает сегодня вечером в Москву, он ведь тебе говорил. Вернется в лучшем случае через два дня. Поэтому у нас масса времени.
— Но ведь это будет незаконно, — сказала Таня.