Шпионская сага. Ищите женщину
Шрифт:
Дверь открылась, и в кабинет вошел Люк Дикай, руководитель отдела внутренних расследований. На нем не было лица, синяки под глазами выдавали ранний подъем. Люк был другом Пру, и Фротенберг прекрасно понимал его состояние сейчас, а потому не стал ругать за опоздание.
– Люк, - он кивнул на пустой стул, дождался, пока тот сядет, повернулся к остальным. – Итак, я позвал вас…
– Месье.
Люк прервал шефа, чем немало удивил всех находящихся за столом. Вообще такое не практиковалось и, более того, не приветствовалось и считалось нарушением субординации.
– Что такое, Люк?
– Месье, у меня есть основания полагать, что к смерти Этьена напрямую причастен один из находящихся здесь людей.
Брови Фротенберга взлетели вверх, по сидящим за столом прокатилась волна.
– Вы же знаете, что Этьен до того, как его подключили к делу о гибели агентов разведок, расследовал случаи коррупции в Интерполе.
– Заметьте без весомых на то оснований, - хмуро вставил руководитель отдела безопасности.
– Возможно, вам они и казались безосновательными, но Этьен никогда не кидался напрасными обвинениями, - повернулся к нему Люк, - просто не выдвигал их, не получив стопроцентных подтверждений.
– Этьен был у меня как раз незадолго до его перевода к делу о смертях, - кивнул Фротенберг, - и говорил о том, что у него скоро будет информация, которая заинтересует меня.
– Так вот, - кивнул Люк, - полчаса назад я узнал, что на приеме в Париже Этьен получил информацию, которая дала бы ему возможность назвать конкретные имена. И я уверен, что покушение на него напрямую связано именно с этим, и он не просто очередная жертва загадочного убийцы.
– Люк, это слишком серьезные обвинения. – Фротенберг внимательно смотрел на своего подчиненного.
– Я знаю, месье. Но готов ответить за каждое свое слово, потому что уверен в них.
– Слишком самоуверенно, не находите, месье Дикай? – Шуст посмотрел на него.
– Ни в коей мере, месье Шуст.
– Люк был спокоен, словно знал что-то, что позволяло ему так вести себя. – Для меня это уже дело принципа. Я знал о расследовании Этьена и то, что мне стало известно, дает мне основания вместо него назвать это имя одного из нас, кто замешан в коррупции, кто покрывал других участников преступной цепочки, включающей не самые простые чины не только Интерпола, но и НАТО. Там, кстати, сегодня утром уже прошли первые задержания после того, как мы поделились с коллегами своей информацией.
– Мы? – повернулся в его сторону главный безопасник.
– Мы, - кивнул Люк и посмотрел на Фротенберга. – Месье, мне придется вас огорчить, но последние пять лет рядом с вами работал человек, который покрывал убийства, шантаж, вымогательства вместо того, чтобы расследовать их. И более того, получал за это деньги. Вас не смущало, что по результатам отчетов у Отдела оперативных разработок все славно и ладно. Только ли причина в отличной работе по профилактике преступлений, как утверждал… месье Шуст, - Люк повернулся к Шусту.
– Вы всегда любили брать на испуг за неимением
– Вам нужны факты?
– Было бы неплохо, - усмехнулся Шуст.
И тут за его спиной щелкнул включатель проектора, погас свет, и на экране на одной из стен появились кадры. Все сидящие за столом обернулись, и от увиденного слова застряли в горле каждого из них. Фротенберг медленно поднялся из-за стола.
– Знакомые цифры?
Этот прозвучавший от двери голос заставил всех вздрогнуть. Не вставая, Шуст медленно повернул голову. Люк поднялся и подошел к нему.
– Месье Филипп Шуст, вы арестованы по обвинению в покрывательстве преступлений, получении взяток, организации убийств и государственной измене.
Фротенберг медленно обошел стол и подошел к стоящему у дверь Этьену. Улыбнувшись, взял его за плечи и вдруг порывисто обнял.
– Месье, вы не могли бы вызвать врача? – спросил Этьен, когда Директор отпустил его.
– Для вас, Этьен?
– Для вашей секретарши, месье. Она немножко упала в обморок.
Очередной зимний вечер опускался на Париж. Она медленно вышла из машины, захлопнула дверь и подняла голову. В окне было темно, но она все равно направилась к двери и вошла внутрь. Молча кивнула на прозвучавшее приветствие, подошла к лифту, нажала кнопку. Выйдя на нужном этаже, подошла к двери. Тихонько открыла ее и вошла внутрь. Зайдя в комнату, остановилась у двери.
– Знать правду иногда больно. Принять ее тяжело. Но отказаться от себя даже ради правды невозможно.
Сидящий на диване мужчина медленно поднял голову и повернулся к ней.
– Когда кто-то становится частью тебя, ты уже не различаешь, где ты, а где он. Вы одно целое, и разделить вас может только смерть.
Джоанна подошла к дивану и села на него, молча подняла глаза на Леона. Тот держал на коленях включенный на оперативном канале ноутбук.
– Ты знаешь молитвы? – вдруг спросил он ее.
– С ним я уже столько молитв выучила, что хватит на всю оставшуюся жизнь. И черта с два я позволю ему прожить ее без меня.
Звук срочного сообщения заставил Леона вздрогнуть и снова вернуться взглядом к экрану.
– После посадки в аэропорту Барселоны в салоне самолета было обнаружено без признаков насильственной смерти тело… - задрожавшим голосом начал читать он.
И тут экран ноутбука замигал, задрожал и вдруг потемнел. В плену последних часов ожидания Леон совсем забыл о заряде батареи. Он вскочил с дивана и бросился к столу за зарядкой, у Кристиана в ящике всегда была запасная.
– Тело женщины на вид лет тридцати пяти…
Леон замер около стола, а когда смог, наконец, повернуться, то лишь улыбнулся. Тихо, медленно обошел стоящих посреди кабинета Джоанну и Кристиана и вышел, закрыв за собой дверь.
– Поехали домой…
Она обхватила его за плечи.
Он уткнулся носом в ее шею, вдохнул ее запах.
Домой…