Шпионская сага. Разлом

Кравченко Ольга

– Жан!? – Джоанна аж поднялась с дивана и подошла к второму мужчине. Первый, не останавливаясь, бегом направился в операционную. – Что ты здесь делаешь?

– Я был в Сингапуре на день по работе, а тут звонок президента… - Жан взял ее за плечи, она вдруг заплакала, он крепко обнял ее. – Джоанна, я пойду туда. Держись…

– Жан! – тот обернулся к ней, стоя уже в открытых дверях. – Пожалуйста… Верни мне его…

Ничего не сказав, Жан закрыл дверь. Макс поднялся и подошел к Джоанне, обнял ее со спины.

– Это Жан, друг Кристиана и бывший главврач президентской клиники.

–

Милая, - Одри тоже подошла к ней, взяла за руку. – Может, это знак? Надо верить.

Джоанна кивнула и снова вернулась к дивану. И снова не отрывая глаз от белой двери. И снова молитва за молитвой.

Сколько прошло времени? Она не спала, но сознание и мысли словно ушли в параллельный мир, где-то между реальностью и мечтой. Вдруг дверь открылась, и к ним вышел Жан. Он был уже в медицинском халате и держал в руках какие-то бумаги. Джоанна сразу вспомнила слова Саши. И по мере того, как Жан приближался к ним, ее сердце все ниже и ниже падало.

Когда он подошел и, придвинув стул, сел напротив нее, она лишь смотрела на него, зажав рот рукой и молчала. Потому что держалась из последних сил.

– У меня две новости. Хорошая и плохая. – Жан положил папку с бумагами на колени и посмотрел на нее. – Хорошая. Томография показала, что внутреннего кровотечения нет. Это значит, мозг жив.

Макс выдохнул, Одри сжала руку Джоанны.

– Плохая новость. – Жан смотрел Джоанне в глаза. – Гематома в затылочной части слишком большая. И она растет. Из-за этого растет внутричерепное давление. Доступными словами, кровь образовала сгусток, который, увеличиваясь, давит на костную часть, вынуждая ту смещаться. Если костная ткань проникнет в мозг…

Джоанна вздрогнула, задрожала.

– Все происходит слишком стремительно. И у нас только один выход. – Жан помолчал секунду и продолжил. – Необходимо уменьшить давление и удалить гематому.

– Трепанация? – вдруг прошептала Одри.

Джоанна резко повернулась к ней, ты сидела с полуоткрытым ртом, качая головой.

– Да. Трепанация черепа. Одна из самых тяжелых и самых сложных операций. – Жан взял Джоанну за руки, она повернула к нему голову. – Послушай меня. Никто не даст тебе никаких гарантий. Произойти может все, что угодно. Это мозг. Вмешательство в него всегда связано с огромным риском. Но без этой операции он либо умрет, либо впадет в кому, которая может продлиться годами. Тебе решать. – И Жан протянул ей бумаги. – Это разрешение на операцию, без него мы не можем ее делать. А по закону ты принимаешь решения в том случае, когда он сам не может решать.

Джоанна взяла бумаги, ручку, подняла голову на Макса, Одри, посмотрела на Жана. Занесенная над бумагами рука замерла. Джоанна выдохнула и подписала, протянула бумаги Жану.

– Я буду ассистировать доктору Сади, - он взял бумаги и встал, - и держать тебя в курсе. Поверь, мы сделаем все, что сможем.

Дверь снова хлопнула. Джоанна откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. И снова губы зашептали неслышные слова.

Стрелки часов отмеряли минуту за минутой, складывая в часы. Она все также сидела, не сводя глаз с двери. Макс и Одри молча сидели рядом. И только почти через пять часов дверь снова открылась.

Джоанна поднялась навстречу вышедшему из

нее Жану.

– Операция прошла успешно. Нам удалось удалить гематому и стабилизировать давление. Это первая маленькая победа. – Жан взял ее холодные дрожащие руки в свои, сжал их. – Но это только начало, первый шаг.

– Что теперь?

– Теперь надо понять, что с позвоночником. Сейчас ему делают МРТ, чтобы оценить степень повреждения. И я должен тебя предупредить. Мне очень тяжело тебе это говорить, но я почти уверен…

– Он не сможет ходить? – Джоанна посмотрела на Жана. Тот вздохнул, посмотрел куда-то рядом в стену, потом снова повернулся к ней.

– Это в лучшем случае.

Ноги подкосились. Макс поймал ее, уже готовую рухнуть.

– Большая вероятность, что он будет полностью парализован. – Жан вздохнул. – Мы, конечно, попробуем что-нибудь сделать, отвоевать хотя бы руки, учитывая, что повреждены позвонки ближе к поясничной части позвоночника. Но боюсь, что ноги…

– Мы справимся… - тихо ответила она, - только бы он был жив.

Жан не успел ей ответить, дверь операционной снова открылась, и его позвали.

Макс открыл дверь. Мерное пищание приборов нарушало тишину палаты. Прошло три часа с тех пор, как к ним после очередных почти шести часов второй операции вышел Жан и сказал, что они сделали все, что смогли. И теперь все в руках Бога.

– Давай, - Макс поставил на столик у диванчика поднос, – ты должна поесть. Ты нужна ему сильная.

Джоанна повернула к нему голову, кивнула. Наклонившись, поцеловала Кристиана. Если бы не размеренно двигающаяся амплитуда на мониторе, живым его можно было назвать с большой натяжкой. Бледный, с перебинтованной головой, весь увешанный какими-то проводами. Но главное – живой. Врачи робко говорили о том, что скорее всего угроза жизни миновала. Но какой будет эта жизнь… Это станет ясно, лишь когда он придет в себя. Когда это случится, никто не мог сказать. Может, через сутки, может, через месяц.

Несмотря на снятую угрозу для жизни, перевозить его врачи пока не рекомендовали, а потому Джоанна согласилась оставить его в больнице Манилы. Доктор Сади сказал, что он понаблюдает за ним несколько дней и, если состояние будет стабильным и не будет ухудшений, он вернется к себе в Сингапур, но будет на связи. Жан же пообещал, что останется с Кристианом на все время и вернется в Париж только вместе с ними.

Сейчас Жан как раз был на консилиуме, который собрали, чтобы проанализировать результаты обследования, проведенного уже по результатам операций.

Джоанна поднялась с кровати и пересела на диван, поставила поднос на колени. Макс сменил ее, присев поближе к кровати.

– Пока новостей нет? – спросил, не оборачиваясь.

– Ждем Жана, - аппетита не было совсем, но Макс был прав, ей впереди понадобится много сил, борьба предстоит непростая. Но ее это не пугало. Главное, он жив. Все остальное они преодолеют.
– Только что-то долго он…

Джоанна посмотрела на часы. Конечно, случай непростой, но третий час консилиума… Не слишком ли даже для их ситуации? И как раз в этот момент открылась дверь, и вошли Жан и Одри. Джоанна отставила поднос и поднялась ему навстречу. Они встретились у кровати.