Шпионские и иные истории из архивов России и Франции
Шрифт:
Сохранившиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в фонде Третьего отделения немногие документы, относящиеся в Адаму Сагтынскому, и прежде всего его Формулярный список 121 , конечно же, не позволяют воссоздать объемный портрет этого незаурядного человека, но все же дают возможность хотя бы в общих чертах проследить основные вехи его биографии.
По происхождению Адам Сагтынский был польским шляхтичем и до конца дней принадлежал к римско-католической церкви, что не мешало ему преследовать своих единоверцев и соотечественников в тех случаях, когда они выступали против русского царя. Он родился в 1785 году (некоторые документы датируют его рождение 1786 или 1787 годом). О том,
121
«Формулярный список о службе, состоявшего в Главном Штабе Его Императорского Высочества, в Бозе почивающего Государя Цесаревича, Комиссариатского штата 5-го класса Сагтынского. Сентября 22-го дня 1832 года» // ГАРФ. Ф. 109 (III Отделение Собственной Е. И. В. канцелярии). Оп. 62. 2-я экспедиция. 1832 г. Д. 711. Л. 10 – 11.
В российскую государственную службу Сагтынский вступил в апреле 1810 года. В марте 1812 года в чине губернского секретаря он был направлен в русскую администрацию Валахского княжества на должность старшего переводчика. Через полгода Сагтынский был переведен переводчиком в российское посольство в Константинополь, а в ноябре 1813 года назначен в том же качестве в Саксонию, незадолго до того освобожденную русской армией от французов.
В апреле 1816 года Адам Сагтынский возвращается на родину в должности канцелярского чиновника Военной канцелярии главнокомандующего Польской армией, великого князя, наследника-цесаревича Константина Павловича. В апреле 1819 года его переводят в Комиссариатский департамент Главного штаба при великом князе Константине Павловиче. Там он делает быструю карьеру, достигнув к 1830 году 5-го классного чина (статский советник), что соответствовало армейскому званию полковника.
Великий князь выделял Сагтынского из числа своих ближайших сотрудников и доверял ему наиболее ответственные поручения, в частности организацию политического сыска на территории Царства Польского.
Успешная карьера Адама Сагтынского была прервана восстанием, вспыхнувшим в Варшаве в ноябре 1830 года. Самому Константину Павловичу тогда едва удалось спастись. Он бежал из Варшавы в Вержбно, а затем перебрался в Белосток, где с верными ему частями дождался подхода основных сил русской армии во главе с генерал-фельдмаршалом И. И. Дибичем, посланным на подавление восстания. Правда, великий князь уже не вернется ни в Варшаву, ни в Петербург. 15 июня 1831 года он умрет в Витебске от холеры.
Что касается Сагтынского, то он не успел бежать из охваченной восстанием Варшавы. Его схватили и отправили в Ченстохов, откуда перевели для проведения над ним следствия и последующего суда в местечко Лихов. В августе 1831 года он был освобожден из плена войсками генерал-лейтенанта Ф. В. Ридигера. Вместе с корпусом Ридигера он проследовал в Краков, а затем в Варшаву.
В сентябре 1831 года Сагтынский вернулся на службу под начало нового наместника Польши, светлейшего князя Варшавского, генерал-фельдмаршала графа И. Ф. Паскевича– Эриванского. Он был назначен членом двух комиссий. Первая из них занималась изъятием из Польского банка и инвентаризацией конфискованных повстанцами ценностей, принадлежавших покойному великому князю Константину Павловичу. Вторая комиссия собирала и приводила в порядок дела и бумаги Главного штаба и гражданских ведомств Польского наместничества.
Когда работа обеих комиссий была завершена, Сагтынский начал хлопотать о своем переводе в Петербург. Ужасные картины варшавского восстания и пребывание в плену у мятежников оставили у него самые тягостные воспоминания, и он горел желанием посвятить свою жизнь борьбе с революционным движением, представлявшим, по его убеждению, смертельную опасность для государства и общества. К тому же Главный штаб, в котором Сагтынский служил с 1819 года, после подавления восстания, согласно начатой Паскевичем реорганизации управления наместничеством, подлежал
Варшавское начальство не сразу одобрило планы Сагтынского, который считался одним из лучших чиновников. С ним не хотели расставаться. Но в сложившихся обстоятельствах ему не стали препятствовать в намерении продолжить службу в Петербурге. Дело в том, что все дела, относящиеся к политическому сыску, в том числе и среди польской эмиграции, после подавления восстания были переданы в исключительное ведение Третьего отделения. До 1830 года великий князь Константин Павлович не допускал «голубое ведомство» в Польшу, целиком полагаясь на собственный сыск. Восстание обнаружило всю его слабость, и после смерти великого князя Бенкендорф добился включения Польши в сферу компетенции Третьего отделения.
5 сентября 1832 года начальник штаба главнокомандующего в Варшаве генерал-лейтенант Кривцов направил на имя генерал-адъютанта Бенкендорфа отношение следующего содержания:
«…Чиновник 5-го класса Сагтынский, служивший до мятежа в бывшем Главном штабе Е. И. Выс-ва, в Бозе почивающего Государя Цесаревича, отправляясь ныне по разрешению Его Светлости господина главнокомандующего Действующей армии генерал-фельдмаршала [Паскевича] в С. – Петербург, желает иметь честь служить под начальством Вашего Высокопревосходительства.
Как сей чиновник по отличным его познаниям и благонадежности во время служения его при Блаженной памяти Государя Цесаревича заслуживал всегда особенное доверие начальства и по всем возлагаемым на него поручениям, особливой тайны требовавшим, оказывал усердие и успех, а потому, отдавая полную справедливость сему чиновнику, с равным усердием и успехом исполнившему и последнее, возложенное здесь начальством на него поручение по Комиссии, учрежденной в Варшаве под моим председательством для разбора и приведения в порядок расстроенных во время мятежа дел по Главному штабу и Канцелярии Блаженной памяти Государя Цесаревича, долгом моим поставляю всепокорнейше предать таковое засвидетельствование благоуважению Вашего Высокопревосходительства…» 122
122
ГАРФ. Ф. 109 (III Отделение Собственной Е. И. В. канцелярии). Оп. 62. 2-я экспедиция. 1832 г. Д. 711. Л. 4 – 5.
В середине сентября 1832 года Сагтынский был уже в Петербурге, где, прежде чем явиться для представления графу Бенкендорфу, получил Аттестат, подписанный генералом от инфантерии графом Дмитрием Дмитриевичем Курутой, «состоящим при особе Е. И. В.». Генерал хорошо знал Сагтынского с той поры, когда служил в Польше при великом князе Константине Павловиче в качестве начальника его Главного штаба.
В 1831 году Курута принимал участие в подавлении польского восстания. «За мужество и храбрость» в сражениях под Вильно и на Понарских высотах он был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени и получил императорский вензель на эполеты. В конце 1831 года Николай I вызвал его в Петербург и назначил состоять при своей особе.
В Аттестате, подписанном генералом Курутой, отмечалось, что чиновник 5-го класса Сагтынский «в продолжение свыше пятнадцатилетнего времени вел себя всегда беспорочно и весьма достохвально, продолжал служение с отличным усердием, рвением, рачительностью и знанием; все возлагаемые на него поручения исполнял с успехом и с пользой для службы, чем обратил на себя внимание Начальства, а наипаче Блаженной памяти покойного Государя Цесаревича, по повелению которого употребляем был по секретным и другим важным делам, требовавшим расторопного и благонадежного чиновника» 123 .
123
Там же. Л. 7.