Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942
Шрифт:
В известных к настоящему времени источниках, относящихся к довоенному периоду, кроме «дела братьев Фитингоф», не содержатся достоверные сведения о задержании германской контрразведкой кадровых сотрудников советских спецслужб и их агентуры. Это вовсе не означает, что таких случаев не было. В приводимой ранее докладной записке реферата III D «О деятельности латвийской, литовской, эстонской, советской разведок против Германии» есть указания на вскрытые 20 эпизодов агентурной деятельности советской разведки. Правда, делается уточнение, что указанные эпизоды стали известны не в результате оперативно-розыскных мероприятий германской контрразведки, а явились следствием профилактических мер, когда лица, ранее завербованные советскими спецорганами, сами сознавались в случившемся [250] .
250
Накануне.
Эти примеры указывают, что, несмотря на «тотальный характер» полицейских и контрразведывательных мер, принимаемых германскими спецслужбами накануне войны, и отдельные успехи, им не удалось в полном объеме обеспечить безопасность подконтрольных им структур. Это при условии, что низовые и среднего уровня советские разведывательные аппараты проводили разведку германских объектов во все возрастающем масштабе.
После нападения Германии на СССР обстановка резко изменилась. В результате допущенных ошибок советская разведка в странах Западной Европы понесла серьезные потери, выразившиеся в ликвидации большого числа резидентур и отдельных агентурных групп [251] . В основном ошибки были связаны с некачественным подбором кандидатов на вербовку, что и привело к ряду крупных провалов.
251
Кузнецов В.НКВД против гестапо. М.: Алгоритм, 2008; Томин В.Большой шеф «Красной капеллы». М.: Яуза, 2005; Лота В.Без права на ошибку. М.: Молодая гвардия, 2005.
Одна из успешных операций германской контрразведки связана с неким Витольдом Пакулатом, который после вербовки советскими спецслужбами в Литве был направлен в Германию с заданием создания нелегальной резидентуры, обеспеченной отдельным каналом радиосвязи с Москвой. По прибытии в Германию Пакулат сообщил сотрудникам абвера о своем задании и был ими перевербован в качестве «агента-двойника». В ходе дальнейшей работы немцам удалось установить характер подготовительной работы созданию резидентуры. В частности, удалось узнать, что прикрытием для разведывательной работы будет служить небольшой ресторан, который Пакулату было поручено приобрести. На оперативные расходы Пакулату была выдана крупная по тем временам сумма в 10 000 рейхсмарок. В результате проведенной операции германской контрразведке стали известны данные не только на некоторых членов создаваемого разведаппарата, но и на его руководителя в советском полпредстве — военно-морском атташе М. А. Воронцова [252] .
252
Vlast. Kommersant. Ru. «Документы».
Определенный интерес с точки зрения изучения методов деятельности абвера в Прибалтике представляет история некоего Акселя Христензена-Хансена, подвизавшегося на поприще разведки в конце 1930-х годов. Вербовку Христензена-Хансена осуществили встречавшийся уже майор Ноцни-Гаджитски, будущий начальник абверштелле «Кёнигсберг», а тогда еще начальник группы 3Ф в Тильзите, и капитан Вильгельм Крибитц.
Чем же скромный торговец сахарином из Мемеля привлек к себе сотрудников абвера? Во-первых, агентурный аппарат абвера традиционно комплектовался представителями всех социальных слоев населения разведываемых стран, а во-вторых, сам А. Хансен, стоит признать, был действительно незаурядной личностью.
Например, кроме своего родного немецкого он владел шведским, английским, латышским и русским языками.
По роду своей коммерческой деятельности А. Хансен регулярно совершал поездки по Латвии и Литве, где к тому времени были расквартированы части Красной армии, что и предопределило направленность его работы на немецкую разведку — сбор информации о местах дислокации и численном составе частей РККА.
О результативности его работы на абвер косвенно свидетельствует тот факт, что А. Хансен не был разоблачен органами советской контрразведки вплоть до марта 1941 года, когда он был призван на службу в части радиоразведки вермахта. Через некоторое время выяснилось, что его возможности и приобретенный до войны опыт разведывательной работы более востребован абвером, куда в октябре 1941 года А. Хансен и был откомандирован для дальнейшей службы.
После непродолжительного пребывания в абверштелле «Остланд» в Риге он был направлен в распоряжение своего «крестного отца» от немецкой разведки В. Крибитца, к тому времени исполнявшего обязанности начальника АНСТ «Минск». Вначале А. Хансен работал при Крибице переводчиком, а через некоторое время был определен на самостоятельный участок контрразведывательной работы. Алекс Енсен (под такой фамилией выступал А. Хансен) нанес большой ущерб минскому подполью. На его
Через внедренного в минское подполье агента-провокатора Бориса Рудзянко, до пленения шифровальщика одной из советских воинских частей, А. Хансену удалось сначала вскрыть два состава подпольного Минского обкома партии, а затем ликвидировать их путем ареста руководителей.
После ареста Б. Рудзянко советскими органами безопасности он на допросах показал: «О деятельности комитета, выявленных мной конспиративных квартирах я информировал работника ОКВ (Абвера) Ганзена, а также передавал ему листовки и другие печатные материалы, выпускаемые и распространяемые комитетом среди населения. От Ганзена получал установки по дальнейшей разработке комитета. В октябре 1941 года с арестом членов комитета и участников организации подпольный комитет и вся организация в Минске были ликвидированы» [253] .
253
Иоффе Э.Указ. соч. С. 149–150.
Когда стало ясно, что ход войны складывается не в пользу хозяев, А. Хансен дезертировал из рядов вермахта и через некоторое время неизвестно каким образом получил подданство Швеции. Он был арестован советскими органами безопасности уже после войны [254] .
Жизненный путь другого агента германской разведки, проходящего в материалах советских органов безопасности под псевдонимом «Бойцов», отличался противоречивостью и непредсказуемостью. Как следует из документов СМЕРШ, «Бойцов», будучи по происхождению немцем, родился в 1922 году в городе Либава. Получил среднее образование в немецкой национальной школе, где состоял членом «Союза германской молодежи Латвии». Служил матросом в торговом флоте. В 1940 году был завербован в качестве агента германской разведки с задачей сбора информации о состоянии Балтийского флота. По каналу репатриации в 1941 году переселился в Германию. Для прохождения разведывательной подготовки в 1941 году был направлен в Финляндию, где прошел курс обучения в школе абвера в местечке Мунки-Ниеми. После нападения Германии на Советский Союз «Бойцов» несколько раз с разведывательно-диверсионными заданиями перебрасывался в тыл Красной армии.
254
Сенюков Г.«Максим» сообщает. Минск, 2007. С. 144–145; Иоффе Э.Указ. соч. С. 305.
Успехи «Бойцова» предопределили его дальнейший карьерный рост в системе германских спецорганов на Восточном фронте. С конца 1941 года он уже является кадровым сотрудником АНСТ «Таллин», где исполняет обязанности преподавателя и инспектора разведывательных школ. В 1942 году судьба «Бойцова» делает крутой поворот после его знакомства с человеком, скрытым в документах советской контрразведки под псевдонимом «Северов». Из них следует, что «Северов», будучи агентом разведывательного отдела Ленинградского фронта, в ноябре 1941 года был заброшен на парашюте в немецкий тыл. После полученного ранения был захвачен в плен и перевербован уже в качестве немецкого агента с заданием разведывательной работы в партизанском движении. По прибытии в партизанский отряд «Северов» доложил командованию о своем задании, после чего был переправлен на Большую землю, где уже в третий раз он был завербован в интересах советской военной контрразведки с заданием внедрения в абвер. Именно при выполнении этого задания жизненные пути двух лиц пересеклись, чтобы навсегда войти в историю борьбы советских и германских спецслужб в годы войны.
Промежуточным итогом этого знакомства стала вербовка «Северовым» «Бойцова» как агента советской контрразведки. Несколько позже они вдвоем были переброшены с разведывательными задачами в глубокий советский тыл, где положили начало одной из самых эффективных радиоигр советской контрразведки под условным названием «Загадка» [255] .
Приведенные примеры указывают на беспрецедентный по накалу характер советско-германского противоборства в странах Прибалтики накануне войны. В связи с эти возникает вопрос, сумели ли спецслужбы двух стран выполнить стоящие перед ними задачи: германские — по разведывательному изучению военного потенциала СССР в этом регионе, а советские, соответственно, по ограждению своих военных и политических институтов от германского проникновения. С большой долей уверенности можно констатировать, что указанные задачи германскими и советскими спецслужбами в целом были решены.
255
Макаров В.«Загадка» для «Цеппелина» // Родина. 2007. № 5. С. 32.