Шпионы и все остальные

Корецкий Данил Аркадьевич

— Так лети, Бруно! — негромко сказала красавица Джу Джу.

Кто-то рассмеялся. И смолк. Бруно огляделся, громко задышал, набрал в грудь воздуху… Нет, только вздохнул.

— Так я бы и полетел, — буркнул он. — Если бы билет был… Меня в Лос-Анджелес звали, а еще в Нью-Йорк. Миллион давали, чтоб летел. А я запил как раз. И ни х…я не помню. И билет потерял.

— Ох, как ты всем надоел со своей болтовней, — говорит Мистериозо.

Труппа

солидарно молчала. Братья Чкаловы, присев на травку, резались в «буру». Могучий Али Ахмед грыз ноготь на большом пальце. Красавица Джу Джу разглядывала свои стоптанные балетки.

— А когда я партией руководил, мой «мерс» поклонники на руках носили!! — Бруно с вызовом посмотрел на своих коллег, выпятил грудь. — Я самого Трепетова на три веселых буквы посылал!

— Бруно, не заводись опять, — сказал Ахмед.

— А чего? Я правду говорю! Я летать умел! А потом раз — и упал! А вы ни ф…я не умеете!

К счастью, дверь бухгалтерского вагончика открылась, синьор Мистериозо тут же волшебным образом оказался внутри.

— Ведь может, когда хочет, бездельник! — проворчал Бруно. — А как я под землю ходил, знаете?

Но все отворачивались, а Джу Джу презрительно сморщила носик и вообще отошла в сторону.

— Ну, не хотите, вам же хуже, — обиженно буркнул Бруно.

…В конце концов дошла очередь и до него.

— Кульбаш, заходи! — крикнула кассирша Тая.

На этот раз он стерпел столь неуважительное обращение.

За выступление Бруно полагалось двадцать долларов, в месяц набегало около двухсот. С трудом хватало на месяц трезвой сухомятки. Бруно выбирал нечто среднее.

Он успел в магазин до закрытия, купил бутылку водки, колбасы и бананов. Труппа гуляла в вагончике Джу Джу, там гремела музыка и слышался могучий топот Али Ахмеда. Туда Бруно не пошел. Он знал, что неблагодарные коллеги ему не обрадуются и слушать его не станут.

И все же у Бруно Аллегро был друг, постоянный собутыльник и заинтересованный слушатель. К нему он и отправился.

— Давай, дружище, выпьем, — говорил Бруно, сидя на травяной подстилке и наполняя пластиковые стаканчики. Себе налил полный, другу — чуть-чуть. — Тебе много нельзя, без обид. Давай, за нас с тобой. А все остальные могут идти нах.

Они выпили, закусили, улыбнулись друг другу.

— Конечно, в Америке я мог развернуться, — Бруно тут же налил по второй. — Но…

Он пощелкал пальцами, подбирая слова.

— Но

там уважения нету. А я без уважения не могу. Мне там даже триста долларов в месяц предлагали. А делать, считай, и ничего не надо. Ну, убираться там немного…

Он выпил и скривился. Собеседник привычно влил в себя содержимое стаканчика, очистил и съел банан, растянул губы в довольной улыбке.

— Закусывай давай, колбасой, — назидательно говорит Бруно. — Видишь, как я закусываю. А то проснешься потом и тоже ни хрена не будешь помнить, кто ты и зачем. Это ведь хреновей не придумаешь…

Бруно жадно сжевал очередной кусок колбасы, налил себе новый стаканчик, выпил.

— Вот прикинь, был ты арабским каким-нибудь принцем, к примеру. Нет, ты сядь, обниматься пока не надо… По мне так что арабы, что обезьяны, все одно. Без обид, конечно. И вот, прикинь, ты принц, и все у тебя есть — и деньги, и женщины, и власть, и уважение. А потом ты как-то нажрался до усрачки, проснулся, и… Б…дь! А ты уже не принц, а шимпанзе в цирке лилипутов!

Собутыльник сонно проморгался, зевнул.

— Вот точно такая штука случилась и со мной, прикинь. Потому что пил и не закусывал…

Бруно достал сигарету, закурил. Выпустил дым из ноздрей. Друг очнулся, захлопал в ладоши — понравилось. Он выхватил сигарету у Бруно, попытался вставить в рот, но не тем концом, обжегся и отбросил в сторону.

— Шимпанзе, — задумчиво повторил Бруно. — В цирке лилипутов…

У друга на глазах появились слезы. Он был в стельку пьян. Волосатые руки обхватили Бруно, прижали к туловищу.

— Ты потише, а то раздавишь…

Друг положил голову ему на плечо, задвигал губами, вытянул их в трубочку и стал тихо подвывать. Наверное, он пел.

— Помолчи, — Бруно отстранился. — Лучше я тебе расскажу, как спускался на охрененную глубину…

Собеседник покачал лохматой головой.

— Ты что, тоже не хочешь слушать?!

Бруно уставился в печальные карие глаза старого шимпанзе, будто хотел его усовестить.

Но Джус повернулся и, даже не сказав «спасибо», зашел в свою будку и захрапел.

Бруно вздохнул.

— Все вы одинаковые, — с горечью сказал он.

Джус ничего не ответил, он спал.

Ростов-на-Дону

2013 г.