Шпионы и все остальные
Шрифт:
— Значит, не туда пошел. И потом, он сам полез, без консультаций. Сейчас не о нем речь. Речь о концепции подготовки к новым выборам.
Трепетов вытянул к камину длинные ноги, обутые в простые домашние туфли из непальской пашмины, и сказал:
— Ясно. Карманные партии, оттягивание голосов, дробление электората и распыление оппозиции… Я тут при чем?
Валентин допил свой бокал и чему-то усмехнулся: очевидно, он знал — при чем. Но не сказал.
— Тебе придется внести свой вклад в дело стабильности и процветания, Семен, — сказал Сулимов.
Трепетов
— Мы с тобой не первый год знакомы, Кир. Давай начистоту. Ты знаешь мое отношение к политике. Если бы я хотел в нее вписаться, я бы давно это сделал. Но мне это неинтересно, и ты это хорошо знаешь. Тем не менее ты здесь, и ты толкаешь мне эту тему. Я не собираюсь играть в политические игры!
На рабочем столе Трепетова зазвонил телефон внутренней линии.
— Пардон, секунду.
Он подошел к столу, взял трубку.
— Слушаю.
— Семен Романович, это Седов. Прошу прощения, но у нас небольшое ЧП. Бруно, ваш «пристяжной», устроил дебош, ударил в пах Григория.
— Это не повод беспокоить меня во время деловой встречи, — сухо сказал Трепетов. — Кто такой этот Бруно? Генерал МВД? Олигарх?
Гости переглянулись и напряглись.
— Извините, Семен Романович, но вы сами говорили, что мне он не подчиняется и по всем вопросам надо обращаться к вам, — не отступал начальник охраны. — Сейчас он буйствует, и я спрашиваю: что с ним делать?
— Можете связать его, можете вышвырнуть с территории…
— Да. Конечно. Спасибо. Я сейчас же…
Трепетов хотел уже положить трубку, но увидел, что Сулимов и Валентин делают какие-то отчаянные жесты, и, прикрыв трубку рукой, вопросительно посмотрел на гостей.
— Сюда его, сюда! — махал рукой Кирилл.
— Кого? — удивился Трепетов.
— Бруно Аллегро!
— Откуда ты его знаешь?! — изумленно спросил Трепетов.
— Мы из-за него и приехали!
— Вот даже как? — хозяин недоуменно выпятил нижнюю губу. — Ну, ладно…
— Алло! Вы еще здесь? — сказал он в телефон. — Не надо его вышвыривать. Приведите Бруно ко мне в кабинет. И побыстрее. — Потом повернулся к гостям. — Может быть, вы все же объясните мне, что происходит?
Кирилл Сулимов встал.
— В центре нашей новой политической концепции находится именно Бруно Аллегро. А не ты, Семен, уж извини нас, пожалуйста…
Дверь открылась, и в комнату влетел встрепанный карлик, ускорение которому явно придал пинок в зад. Он хмуро взглянул на Трепетова и его гостей.
— Я ж только воздуху вышел глотнуть, ноги размять… Ну. Там же охренеть можно, в конуре этой весь день сидючи…
Бруно достал из кармана смятый носовой платок, с важным видом высморкался, одернул пиджак, отряхнул рукава.
— А они только увидели меня, сразу вскипешились, набросились неизвестно чего… Этот, Вася-Альберт ваш. И остальная свора тоже не лучше. Вот, костюм испортили… А я при исполнении как-никак. Я ж не могу это так оставить, это ж беспредел полнейший. А должен быть порядок, я считаю. Я всегда за порядок. А
Он стоял напротив рабочего стола хозяина, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках. Блесток на его любимом костюме заметно поубавилось, один лацкан был почти оторван и болтался. Левая часть лица распухла, под глазом наливался синяк. Но Бруно при этом сохранял царскую осанку и смотрел орлом.
— Значит, набросились ни с того ни с сего, — сказал Трепетов, постукивая пальцами по столу.
— Ага! — подтвердил Бруно.
— А ты их призывал к порядку, верно?
— Ну, точняк, Семен Романович!
Трепетов повернулся к Сулимову.
— Ну, и как он тебе? По-моему, врет очень убедительно. Бесценное качество для будущего политика! Как раз то, что ты искал!
— Хватит паясничать, Семен! — перебил его гость. Сулимов покраснел, на скулах играли желваки. — Речь идет об очень серьезных вещах, а ты мне цирк устраиваешь!..
— Я в цирке работал, кассу стриг! — с гордостью подтвердил Бруно.
— Тему цирка попрошу снять! — строго сказал Кирилл. — Бруно Аллегро нужен нам как политик новой волны!
Он подошел, взял карлика за плечи, развернул. Бруно для порядку дернулся, проворчал: «Эй! Я при исполнении! Руками не трогать!» Но всерьез не возражал — он был заинтригован и польщен.
— Яркая внешность! Живой народный язык! Никакого снобизма! Находчив! Смел! Популярен, в конце концов! Это готовый руководитель Партии маленьких людей!
Трепетов хмыкнул.
— Партия страдающих нарушениями гормона роста? И сколько голосов она оттянет? Две тысячи? Пять тысяч? Уж лучше тогда создать партию больных ожирением! Или сахарным диабетом! Или — партию алкоголиков! Тогда у вас будут голоса подавляющего большинства населения!
— Я чего-то не пойму, Семен Романович, — Бруно с сомнением посмотрел на хозяина. — На кого вы наезжаете — на меня или на этого господина? Вы же сами меня позвали!
Но тут встал Валентин. Трепетов вспомнил, что это очень ценный имиджмейкер Первого лица, и прикусил язык. И еще он определил, что ловкий политтехнолог обладает специфическим качеством: отменно выглаженный костюм висит на нем, как измятая тряпка.
— Речь идет не о гормоне роста, — солидным баритоном произнес Валентин. — Речь о харизме. Бруно поведет за собой всех маленьких людей. А их немало — тех, кто считает себя маленькими людьми. Вы понимаете, Семен Романович, что я имею в виду?
— Тут и понимать нечего! — заорал Бруно. — Есть маленькие люди, и есть дылды, дылдосы и жлобы! О чем базар? Все очень просто! Маленькие люди лучше! — Он подумал и добавил: — Лично я голосую за маленьких людей!
— Правильно, — сказал Валентин. Он обошел карлика кругом, присматриваясь, даже вроде как хотел поправить оторванный лацкан на пиджаке, но все-таки не решился. — У него будет спичрайтер. У него будут советники. Имиджмейкеры. Визажисты. Массажисты, в конце концов…