Шпионы XX века
Шрифт:
База Перл-Харбор была разгромлена 7 декабря 1941 года, как и предсказывал Попов. Однако Гувер отмахнулся от всех упреков в свой адрес. Попов вернулся в Лиссабон и вновь встретился с Эбсеном. Тот задал ему несколько вопросов по поводу провала в Соединенных Штатах, заметив при этом, что абвер считает причиной неудачи озабоченность Попова по поводу семейных неурядиц. Затем Эбсен сказал, что отправляет Попова обратно в Англию.
И тут последовал совершенно изумительный диалог. Попов спросил, что он должен делать для немцев, и Эбсен прямо заявил: «Определись по этому поводу с английской разведкой». Попов, продолжая играть роль, которую, по его мнению, от него ждали, ответил: «Я не связан с английской разведкой». И тут Эбсен, схватившись за голову, воскликнул: «О Боже! Не хочешь ли ты сказать, что все эти годы работал на нацистов? Я, кажется, схожу с ума!»(40)
Однако у заговорщиков из абвера практически не оставалось
22
После войны у них было много проблем с точки зрения безопасности, даже учитывая то, что они обосновались в Швейцарии под другой фамилией
23
Канарис был повешен 9 апреля 1945 года за участие в заговоре против Гитлера. Остер, смещенный Канарисом в 1943 году, также был казнен
Считается, что перевербованные немецкие шпионы в Великобритании были призваны сыграть ещё одну роль. Когда союзники выработали план высадки войск на территорию Франции в июне 1944 года, те должны были дезинформировать немцев о времени и месте высадки союзников. Операция была названа «величайшей дезинформацией военной истории», что является абсурднейшим преувеличением.
Версия выглядит следующим образом: перевербованные немецкие агенты передавали в Берлин кучу ложных сведений, называя несуществующие дивизии, подчеркивая напряженное железнодорожное движение в районе Дувра, но обозначали как спокойную обстановку около Саутгемптона и Портсмута, тогда как на самом деле все было наоборот. Это помогло убедить немцев в том, что союзники собираются высадиться в Па-де-Кале, а не в Нормандии. Таким образом, высадка союзников в Нормандии была якобы для немцев полной неожиданностью – ещё один плюс в копилке комиссии Мастермена.
Однако нужно принять во внимание следующее. Немцы прекрасно отдавали себе отчет в том, что их агенты в Англии могли быть перевербованы. После войны разведка ВМС США произвела оценку эффективности деятельности немецкой разведки на основе анализа захваченных у немцев документов. После изучения полученных сведений был сделан следующий вывод: немцы обнаружили, что «ценность многих агентурных сведений была сильно снижена невозможностью определить, содержало ли донесение подлинную информацию или сведения, подсунутые контрразведкой союзников для дезориентации немецкого командования» (выделено Ф. Н. – Ред.) (41).
Затем в зимнюю кампанию 1943/44 года немцы вели активные действия на Западном фронте именно в Нормандии, а не в департаменте Па-де-Кале. Это указывает на то, что они вполне имели представление о возможном месте высадки союзников. Дополнительное подтверждение этой версии они получили весной 1944 года из трёх различных источников. Во-первых, у немцев были свои агенты во французском отделении УСО, которые сообщили о том, что 26 групп французского движения Сопротивления получили приказ подготовить диверсионные операции для поддержки высадки. Диверсионная деятельность должна была вестись в районе между Нормандским побережьем и Парижем. Во-вторых, немецкая разведка точно знала, что ни голландское, ни бельгийское движение Сопротивления не готовят никаких акций, которые неизбежно должны были иметь место в случае высадки в Па-де-Кале. В третьих, британские планы по дезинформации оказались под большой угрозой из-за систематической бомбардировки британской авиацией района между Нормандским побережьем и Парижем с целью разрушить дороги и помешать передвижению немецкой танковой группы «Запад». Таким образом, становилось совершенно очевидно, что высадка войск союзников произойдет в Нормандии(42).
Правда,
Вывод Букхайта подтверждают документы штаба германских ВМС от 5 июня 1944 года – дня, предшествовавшего высадке. В одном из них упоминается докладная от 30 мая, сообщающая о мощной бомбардировке союзниками немецких вспомогательных линий между устьем Сены и Нормандией. Там же сделан вывод: «Этот факт может указывать на то, что командование противника имеет планы против Нормандии» (выделено Ф. Н. – Ред.) (44).
Таким образом, трудно не согласиться с майором Оскаром Рейле, немецким офицером, начальником разведки Frontaufklarung III West, когда он пишет: «Для нас не были сюрпризом ни время высадки, ни место, ни дальнейший маршрут продвижения союзных войск»(45). Тут трудно установить истинную картину. Немецкое верховное командование, возможно, предпочло поверить своим перевербованным агентам в Великобритании, а не достоверным и подлинным сведениям, представленным армейской разведкой. Но даже в этом случае (что весьма сомнительно) кому принадлежат лавры за перевербованных шпионов? Британской комиссии по двойной игре или офицерам-антифашистам из абвера, которые либо «перевербовывали» агентов ещё до засылки в Англию, либо засылали их туда, твердо зная, что их перевербуют?
При любом варианте помощь абвера была весьма существенной, но она так и не была оценена. Дэвид Мьюр пишет: «Меня всегда поражало, что в МИ-5 никто и никогда не отдавал себе отчета в том, что очень значительные люди в абвере работали против Гитлера и дали нам возможность перевербовать и использовать их же собственных агентов»(46). Что касается возможного триумфа, то он должен был целиком и полностью принадлежать англичанам.
К 1944 году СИС почти развалилась, её немногочисленные успехи были не видны за крупными провалами. Секция V – контрразведка – полностью утратила свою значимость и свои связи. Была создана межведомственная структура, не подвластная Мензису, для ведения контрразведывательных операций в Европе. Правда, офицер СИС стал одним из руководителей новой структуры, но он редко присутствовал на её заседаниях, так как обычно к одиннадцати утра был пьян в стельку. С самых первых дней войны, когда командование союзников в Hopвегии принимало на основе разведданных решения, которые «были немногим лучше стратегии газетного читателя», начиная с угрозы германского нашествия на Британию [24] и вплоть до высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года, к моменту которой СИС так и не смогла внедрить ни единого своего сотрудника в разведслужбы Германии, вся её история является историей безнадежного провала.
24
В этот период руководство разведслужб «консультировалось с экспертами по строительству туннеля под Ла-Маншем, прислушивалось к гадателю на кофейной гуще, который заявлял, что может предвидеть действия противника, и, зная о приверженности Гитлера к астрологии, интересовалось его гороскопом»(47)
Большая часть вины за это падает, несомненно, на Мензиса, возглавлявшего тогда СИС. У него был менталитет кавалерийского офицера времен первой мировой войны. Он так и не сумел определить роль СИС, не смог избавиться от людей, подобных Дэнси, которого немногочисленные здравомыслящие офицеры СИС считали клоуном. Он не имел необходимой широты взгляда на ведущуюся войну, которой обладал, к примеру, глава БКСБ Стефенсон. И, как мы с вами увидим в следующих главах, Мензис позволил КГБ внедриться в ряды СИС. Каким же образом СИС все-таки удалось выжить?
Мензис обладал двумя козырными картами, которые он разыгрывал настолько виртуозно, что его противники теряли дар речи. Во-первых, он лично весьма импонировал Черчиллю. Они прекрасно ладили друг с другом, и Мензис позаботился, чтобы об этом знал весь Уайтхолл. Во-вторых, держа под своим контролем дешифровальщиков, он присвоил себе единоличное право использования материалов, полученных из перехваченных и расшифрованных немецких радиограмм. Эти материалы, маленький бриллиант в весьма тусклой короне разведслужб, известны как «Ультра».