Шрам
Шрифт:
– В первую очередь, мы – команда. Мы работаем вместе и только так.
Я вздохнул. Да, наверное, он был прав, хотя, конечно, все это можно было сказать иначе.
– Прости, Джим. Я взялся за эту работу, потому что хотел верить, что со смертью Пастыря все не закончится, – мне хотелось объяснить ему все, что я чувствовал, в надежде уладить недопонимание. Я думал, что он поймет.
– Вы подарили мне эту жизнь, и я стал ее частью. Я никто без охоты и без вас тоже. Именно поэтому я пришел сюда. Я не собирался бросать вас.
– Конечно, ведь, ты правильно сказал. Ты без нас никто.
Я не знал, что еще добавить. Как пробить эту стену обиды и злобы, как достучаться
– Это было ошибкой, я признаю. Я виноват.
– И ты думаешь, эти твои слова что-то изменят? – голос Джима оставался все таким же холодным и беспристрастным.
– А что изменит?
– Хочешь знать? – Джим некоторое время смотрел на меня, и я чувствовал, как ярость внутри него набирает силу для какого-то важного решения.
Затем, одним быстрым движением он достал из кобуры пистолет и направил его мне в лицо. Он был пьян, но рука не качалась, она была твердой, разве что подрагивала немного.
– Вот, что поможет, Клайд.
Я смотрел в черное дуло своей смерти и отчего-то не чувствовал страха. Я не был уверен в том, что Джим сделает это, как и не был уверен в обратном. Но мне вдруг стало плевать на свою жизнь. Конечно, умирать я не хотел, тем более так, но и страха перед смерть не испытывал. Может, это был шок, или жизнь охотника подготовила меня к такому повороту. В тот момент я чувствовал лишь горький привкус обиды. Он обвинил меня во всем произошедшем, он хочет убить меня и думает, что ему от этого станет лучше. Моя жертва искупит смерть Пастыря. Конечно, он поймет, что это не так, но будет уже поздно. Будет ли он сожалеть о содеянном? Почему-то я не сомневался, что будет. Но не сразу, только когда боль пройдет. А сейчас я – враг, он так решил, и все мои слова теперь не способны что-то изменить.
– Значит, казнишь меня? – я услышал эти слова так, словно они были сказаны не мной, а неким посторонним обладателем весьма безжизненного голоса.
– Заткнись, Клайд. Замолчи, или я действительно сделаю это, – его голос дрожал.
Я больше не стал ничего говорить, а лишь перевел взгляд с дула пистолета на глаза Джима. Он смотрел на меня, не отрываясь. Смотрел с ненавистью и... страхом? Да, это был страх. Страх перед тем, что он собрался сделать.
– Ты спас мне жизнь, Клайд, – проговорил он. – Я помню это. И возвращаю долг.
Джим убрал пистолет и вновь откинулся назад.
– Никаких долгов. Мы были командой, и каждый стоял друг за друга, – ответил я с горечью.
– Были, – он кивнул, – но команды больше нет. Теперь ты сам по себе. Так что, уходи.
– Неужели ты хочешь закончить все так?
– Вали отсюда, Клайд! – выкрикнул Джим, не глядя на меня. – Проваливай к черту, пока я не передумал и не пустил пулю тебе в лоб!
Я поднялся, поняв, что нам больше не о чем говорить. Джим все решил, и я не стану больше пытаться переубедить его. Я сказал все, что хотел, и больше нечего было добавить. Да и сил на споры не осталось. Я чувствовал себя настолько уставшим, словно только что вернулся с охоты.
– Мне жаль твоего брата.
– Не смей говорить о нем! – заорал Джим, но я не стал его слушать, а просто двинулся прочь.
– Никогда, ты слышишь меня, Клайд, никогда сюда не возвращайся!
Я шел к двери по полностью опустевшему заведению. Шел медленно, так, будто иду на казнь. Я просто не мог заставить себя идти быстрее, и этот путь словно растянулся на целую вечность.
– Ты больше не один из нас! Ты никогда не был одним из нас! – голос Джима
– Если ты появишься здесь еще хоть раз, я клянусь, что убью тебя!
Никто кроме Джима не провожал меня взглядом, никто кроме него не видел, как я покидаю этот бар.
– Я размажу твои мозги по стенке! Вали к черту! Ты...
Голос Джима резко оборвался, когда дверь за моей спиной закрылась…
Часть III: Мечтатели. Глава 17
Я не мог сказать точно, сколько времени прошло с моего последнего посещения бара «Кожа да кости» и последней встречи с Джимом. Может, две недели или три, а может, и одна не минула. Дни тянулись серой чередой и казались мне бесконечно длинными. Я был занят ничем. Это занятие отнимало все мое время. И мне не хотелось заниматься чем-то другим. Я лежал и смотрел в потолок часами. Затем поднимался, готовил себе еду, без удовольствия поглощал ее и возвращался к своему занятию. Время от времени я выходил на улицу, пару раз даже заглядывал в какой-нибудь бар, но не задерживался там надолго, и уже скоро возвращался домой. Меланхолия и абсолютное равнодушие к собственной жизни заразили меня. Целыми днями я размышлял о чем-то, проигрывал вновь и вновь события последних дней, месяцев, лет, но к какому-то выводу и итогу не приходил. Я пытался строить некие планы на будущее, но они казались настолько иллюзорными и фантастическими, что я быстро бросал это занятие. Я не собирался опускать руки, нет, просто где-то в глубине души верил в то, что вся сложившаяся ситуация разрешится сама собой, так как не видел возможности решить ее собственными силами. Так и жил изо дня в день, ожидая, когда душевые силы вернутся, и я смогу трезво взглянуть на вещи. Но моей меланхолии не было видно конца, пока она неожиданно не оборвалась всего одним звонком. Мне позвонила Лилит.
– Привет, Клайд. Как поживаешь? – спросила она.
Не могу сказать, что был удивлен ее звонку, я отчего-то был точно уверен, что мы с ней снова встретимся. И все же, не ожидал этой встречи в тот момент. Не знаю, когда я ожидал бы ее, но только не в тот момент. Однако, врасплох она меня не застала, и отвлекать было не от чего. Я мог и хотел пообщаться с Лилит.
– Привет, – я оставил без ответа ее вопрос, правду говорить не хотелось, ровно, как и лгать.
– Должна признаться, что я ждала от тебя звонка. Все думала, когда же ты пригласишь меня куда-нибудь. Скажи честно, Клайд, ты собирался?
Эта девушка умела поставить человека в неудобное положение. Я почувствовал себя виноватым в том, что не собирался разыскивать ее. Даже не знаю почему, но такие мысли меня не посещали. Может, все было бы иначе, сложись наш разговор с Джимом по-другому. Но в свете последних событий мысли о том, чтобы связаться с Лилит, не закрадывались в мой усталый разум.
– Эм... ты не оставила мне своего номера, – всё, что я смог ответить на ее вопрос.
– Но ты и не спрашивал.
– Наверное, забыл, – боже, как глупо это прозвучало.
– Ты, ведь, тоже не оставил своих контактов. Как думаешь, откуда у меня твой номер?
– От дяди?
– Верно. Ты мог бы поступить так же, – в ее словах не было ни капли обвинения, голос звучал игриво.
– Да, не подумал об этом, прости.
– Послушай, я позвонила, потому что хотела с тобой увидеться. Но, знай, что я не имею привычки навязываться и люблю честность. Мне кажется, изначальная честность в общении людей позволяет избежать множества проблем, согласен?
– Да, пожалуй… – ответил я, слабо понимая, к чему она ведет.