Шрам

Волхарин Ник

Скоро они показались впереди. Гигантские шлюзовые ворота, окруженные постоянной охраной – десятком солдат, над которыми возвышались две массивные гуманоидные фигуры без голов. Было сложно поверить, что внутри этих трехметровых бронированных колоссов сидят операторы, но именно так оно и было. Экзоскилеты «Геркулес 3», как и предыдущие две модели, разрабатываются Филином исключительно для военных нужд и, не смотря на вероятный большой спрос, не продаются ни своим, ни чужим. Прежде я никогда не видел эту модель так близко, детально удавалось рассмотреть лишь Геркулес 1, который выставлен в городском музее обороны, и уже заметно устарел. Геркулес 3 чуть меньше предшественников, но заметно

маневреннее. На его правой руке был установлен шестиствольный пулемет, лента от которого тянулась за спину, исчезая под массивным горбом, в котором покоился не только патронташ, но и целый арсенал дополнительных орудий, для самых различных целей. Одного лишь взгляда на такого гиганта хватало, чтобы понять политику города по отношению к их продаже. Попав не в те руки, такая штука могла доставить много неприятностей.

Джим набрал что-то на пульте перед собой и громко сказал:

– Машина номер двенадцать два ноля десять. Собираемся вас покинуть.

– Принято – практически сразу же раздался в ответ хрипловатый голос оператора – Сбавьте скорость. Открываем ворота.

Я сбавил скорость до минимума и оставшиеся сто – сто двадцать метров мы преодолели словно ползком, медленно подкрадываясь к воротам, будто специально для того чтобы я успел ощутить весь ужас происходящего и проникнуться им. Словно таким образом судьба предоставила мне последний шанс открыть дверь и выскочив из машины бросится наутек. И я подумал о том, что еще могу пожалеть, что не воспользовался им.

Пока мы катились, огромные металлические створки начали с грохотом распахиваться, а за ними зиял черный зев шлюзовой камеры, похожий на пасть мифического чудовища, намеревающегося проглотить нашу машину. Подобная аналогия казалась мне настолько же пугающей, насколько и уместной.

Автомобиль вкатился в эту пасть, и ворота с лязгом и грохотом закрылись за нами. Несколько мгновений нас окружал мрак, а затем, под потолком зажглись красные лампочки, дав мне возможность оценить невероятные размеры помещения.

– Машина двенадцать два ноля десять – послышался голос оператора – Мы открываем внешние ворота.

– Принято – ответил Джим.

– Удачи вам там – это пожелание показалось мне скорее скорбным, чем приободряющим, хотя возможно тому виной мое собственное беспокойство.

Джим выглядел спокойным и умиротворенным. И, даже не имея возможности видеть остальных членов команды, я был полностью уверен, что они ведут себя так же непринужденно. Это добавляло мне немного смелости. Мысль о том, что эти люди уже не в первый раз покидают город, знают свое дело и умеют выживать в том враждебном мире, оказывала некий, успокоительный эффект.

Вновь раздался грохот, и створки ворот ведущих наружу начали медленно расходиться в стороны. Полоска яркого света сверху донизу прорезала стену, и, ослепив меня, стала быстро расширяться. Это было солнце. Восходящее солнце, на которое я впервые смотрел не сквозь защитный экран. Я ощутил на себе греющее прикосновение его лучей. Внутрь шлюза хлынул поток свежего воздуха, и вместе с ним ворвалось бесчисленное множество запахов. Это был совсем другой воздух. Свежий, дышащий прохладой. По коже побежали мурашки. Я зажмурился, пряча глаза от уколов солнечных лучей.

– Прости – услышал я голос Джим – совсем забыл.

Я повернулся в его сторону и открыл глаза, слезившиеся от яркого света. Я ощущал себя кротом, который выбравшись на поверхность из-под земли, неожиданно прозрел.

Джим набрал что-то на мониторе, и сверху вниз по внутренней части решетки, заменяющей нам лобовое стекло, пробежала тонкая, тускло светящаяся полоса, заполняя все ее квадратики темным слоем защитного поля,

сильно снижающего проникновение света в кабину.

– Нужно было включить фильтры еще в городе – сказал Джим извиняющимся тоном – Я совсем забыл, что ты у нас впервые видишь настоящий солнечный свет.

– Не думал, что это будет так – сказал я, вытирая глаза от слез.

– Привыкнешь – усмехнулся Джим.

Внешние шлюзовые ворота окончательно распахнулись, и теперь мир снаружи Филина ожидал, когда мы начнем свой путь по его просторам. Я с детства привык воспринимать город, в котором вырос, не как часть мира, а как что-то отдельное, замкнутое и защищенное. Словно я жил в маленьком мирке, никак не относящемся к этой земле, наводненной чудовищами. И только теперь я понял – насколько иллюзорна и мнима эта граница. Мир за стеной, такой пугающий и враждебный, лежал передо мной. И я не увидел в нем ничего угрожающего. Раскатанная дорога вела от шлюза, а по обеим ее сторонам простиралось поле высокой, желтой травы. Я вспомнил, что Джулия мне говорила про смену сезонов, и как они меняют природу. Я видел перед собой огромный простор, уходящий к горизонту. Его нельзя было объять взглядом, и от этого кружилась голова. Горизонт. Я впервые видел его не на картинке. И он совершенно не походил на то, что показывали в фильмах. Его масштаб поражал и восхищал меня. Я никогда и подумать не мог, что увижу эту границу, в которой земля сталкивается с небом и то, словно купол покрывает весь этот необъятный мир. Небо. От первого, осторожного взгляда в эту голубую бездну, мне стало не по себе. Я ощутил, как дрожат мои руки.

Позади нас открылась створка маленького окошка, и послышался низкий голос Пастыря:

– Почему задержка?

И в этот момент я осознал, что не знаю, сколько уже сижу так, без движения, вглядываясь в открывшийся мне мир.

– Он впервые за стеной, Джон – обернулся Джим – Дай ему минутку опомниться.

Я ощутил, как щеки наливаются краской, и быстро отведя взгляд от неба, перевел его на приборную панель.

– Прошу прощения – быстро выпалил я, стараясь скрыть свое волнение и испуг.

Послушный моим движениям странник медленно покатился вперед. Окошко за спиной захлопнулось. Я услышал, как стали закрываться ворота Филина. Я покинул родной город и чувство одиночества и собственной ничтожности по сравнение с таким огромным миром, нахлынуло, смывая даже страх.

Ведя машину по широкой дороге, первые полчаса я старался сфокусировать свой взгляд на том, что находиться непосредственно перед капотом и не поднимать глаз к горизонту, чтобы голова вновь не закружилась от лежащего впереди простора. Потом, медленно я все же стал переводить взгляд все дальше, давая глазам охватывать все большее пространство.

Оказалось, что поле не такое уж и большое, как мне показалось сначала. С левой стороны, к дороге все ближе и ближе подкрадывалась полоса густого темного леса, состоящего в основном из пушистых высоких елей. Он немного пугал меня, как человека выросшего в черте города и наблюдавшего деревья лишь на гидропонной ферме. Там они стояли в достаточном отдалении друг от друга, и я вышагивал по проложенным дорожкам, чувствуя себя хозяином природы. Здесь же природа была хозяйкой, показывая всю свою силу и мощь в густоте и насыщенности лесной чащобы. Мне казалось, чтобы потеряться между этими деревья достаточно пройти вглубь всего пару десятков метров. Лес выглядел зловещим, мрачным. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь его полог и практически не касались царящей внизу тьмы, и среди массивных стволов мне чудились уродливые тени чудовищ, населяющих этот мир, следящих за нами и выжидающий удачного момента для смертоносной атаки.