Шрамы и песни
Шрифт:
— Не надо, Шейн.
— Почему? Соври и скажи, что тебя ни черта не тянет ко мне, — закричал я.
— Серьезно, Шейн? Хочешь поговорить об этом? Ради чего, на самом деле, ты это спрашиваешь? Тебе так хочется, чтобы я распласталась под тобой прямо здесь, позволила тебе развлечься со мной, выбросить меня из головы? И затем мы просто забьем, и ты будешь относиться ко мне как к еще одной «ДЫРКЕ»? У тебя будет отличная история для своих корешей о том, как ты трахнулся, застряв в метели.
Я потянул ее руки к себе. Мне хотелось приложить их к своему сердцу, заставить ее почувствовать, как оно бьется ради нее.
— Это кошмар, Шейн, ты и я. Той ночью я проснулась в слезах,
— Правда, Грейс? А почему бы тебе не спросить, что заставляет меня просыпаться в поту и дрожи каждую чертову ночь! Вперед, Грейс, спрашивай! — потребовал я, притягивая ее ближе.
Наши губы почти соприкасались. Ее дыхание сбилось, она пыталась оторвать взгляд от моих губ, чтобы не поцеловать, и желала оттолкнуть меня куда подальше и выбежать из машины.
Желание оттолкнуть меня подальше победило.
— Отвали от меня, Шейн, — тихо простонала она, отстраняясь. Она с легкостью вырвалась из моих рук, в очередной раз заставляя меня задуматься, почему же в таком случае не вырвалась раньше, и подергала ручку двери джипа. Та не открылась, поэтому она уперлась в дверь всем телом, пока не смогла открыть ее, чтобы выбраться.
Нет, я не могу позволить ей уйти.
— Грейс, пожалуйста, я не тот, кем ты меня считаешь! Черт, Грейс! Вернись сюда! — закричал я, когда она выпрыгнула из джипа.
Рухнув в снег, она засунула голову в машину и прокричала:
— Я чертова новинка для тебя просто потому, что ни у одной девушки до меня еще не было чувства собственного достоинства, чтобы отказать тебе! — Она высунулась обратно и, прям как чертова Биобаба [22] , подтянулась и забралась на крышу джипа. Вот дерьмо, как она это сделала? Я повозился, пытаясь открыть дверь, но сугроб оказался слишком большим, поэтому я пинал и пинал дверь ногой, пока она не открылась на достаточное для того, чтобы я смог вылезти, расстояние.
22
Биобаба — она же Бионическая женщина. Сериал по мотивам романа Мартина Кэйдина «Киборг».
Параллельно Грейс пыталась спрыгнуть с крыши джипа.
Я перехватил ее за молотящие меня руки и стащил с крыши прямо в снег.
— Отвали, Шейн!
Я поднял ее и перекинул через плечо как двухлетнего ребенка. Придерживая ее, я пошел по сугробам, в то время как ее кулачки молотили мне по спине. Холодно. Чертовски холодный и мокрый снег повсюду. Все было покрыто белым. Куда, черт подери, ее скинуть? Она же здесь отморозит свою прелестную попку. Найдя место, прикрытое деревом, начал медленно опускать ее с плеча, так, чтобы она проскользила по моему телу. Ощущение, будто по мне размазали растопленное масло, просто крышу сносит. Всхлипнув, она попыталась вырваться, но я крепко держал за поясницу одной рукой, а другой, схватив в кулак ее густые и сексуальные волосы, не дал ей отвернуться.
Она схватилась за мою рубашку и, не сказав ни слова, прильнула к моей груди и заплакала. Крепче обняв ее, я понял, что должен ей сказать. Обязан все рассказать.
Я нежно потянул ее за волосы и склонился к ее рту, целуя в губы лишь раз. Провел губами от нежной кожи щек к уху и прошептал:
— Давай же, Грейс, спроси, от каких снов просыпаюсь я. — Я отстранился и посмотрел ей в глаза, моля поверить. — Я просыпаюсь, а в моих снах только
Она притянула меня ближе и сморгнула слезы.
— В другой жизни, Шейн, будь я кем-то другим, я была бы счастлива быть твоей любимой.
Эм, и что, черт возьми, это значит? Серьезно, я посмотрел себе на грудь, чтобы убедиться, что проклятый нож, которым я явно чувствовал, как пронзили мое сердце, был реален. Ее отказ буквально ранил меня. Ранил в самое сердце, заставляя захотеть соврать с себя кожу и залить кровью весь белый снег. Такого не может быть.
Тем не менее, Грейс все еще цеплялась за меня, с полными слез, широко распахнутыми глазами. Я обнимал ее, словно это был последний раз, когда я мог прикоснуться к ней. Горло начало жечь, и я почувствовал потребность блевануть. Я отвел взгляд от таких любимых серебряных глаз, и сердце мое раскололось на еще более мелкие осколки, стоило услышать рев моторов приближающихся снегоходов.
Я отошел от нее и провел рукой по влажным и покрытым снегом волосам. Два снегохода появились из непроглядной белизны и затормозили перед нами. Нет. Прошу тебя, Боже, нет. Мне не вынести такого наказания. Я не смогу жить, если она не будет со мной. Не смогу быть так близок к ней и не любить.
За одним из снегоходов оказался Такер, который поднял визор [23] своего идиотского огненно-красного шлема и закричал:
— Эй, детка! Тебе нечего бояться. Прибыл твой супермен. — И этот мудила подмигнул ей.
Когда поднялся визор водителя второго снегохода, в Грейс впились обдолбанные голубые глаза Блейка. Закатив глаза, он спрыгнул со снегохода и протянул руку Грейс. У меня внутри чуть все не взорвалось, стоило ей принять его руку и позволить помочь забраться на снегоход, а потом и сесть прямо за ней. Твою мать, она же только недавно обхватывала меня ногами? И почему она ему ТАК улыбается?
23
Визор — стекло для шлема. Визор защищает глаза от ветра, пыли, грязи и конечно от самого главного, от физических повреждений.
Бешенство прокатилось по венам, вынуждая выступить холодный пот и сжать руки в кулаки.
Зарычав, побрел по глубокому снегу обратно к джипу и рывком распахнул пассажирскую дверь. Я достал рюкзаки и куртки и перекинул обе наши гитары себе через плечи. Затем, шагая по сугробам, вернулся к по-гомосятски выкрашенному снегоходу Блейка. Я гневно посмотрел ей в глаза и передал куртку.
— Вот, держи, не хотелось бы, чтобы ты превратилась в еще большую ледышку.
От моих слов у Грейс увеличились и вновь наполнились слезами глаза. Почему она плачет, если сама же и сделала выбор? Почему ей больно, если она НЕ со мной? Она опустила глаза в пол, надела и застегнула куртку. Блейк одной рукой обхватил ее за талию, а другой схватился за одну из ручек руля. Он сорвался с места, даже не дав ей схватиться за что-то. Главный членорог.