Шрамы и песни
Шрифт:
У меня вырвался смешок.
— Ты просто нечто. Где ты такого понахваталась?
— Грейс, — ответила она просто.
Свалившись, я тяжко вздохнул.
— Зачем ты пришла, Леа. Я реально не настроен сейчас на твой стеб, мне и так хватает проблем. Сыт по горло.
— Лады, дай угадаю. Будешь игнорировать происходящее. Сперва турнул ее из группы, а дальше что? Хм, напьешься и попробуешь забыть ее в объятиях какой-нибудь шлюшки?
— Ты не поверишь, сколько проблем отступает, если игнорировать их и напиваться. Попробуй как-нибудь, — вздохнул я.
— То есть у меня нет выбора, кроме как
— Боже, Леа. Я так сильно люблю ее, что, кажется, вот-вот сдохну, я буквально чувствую боль от осколков моего разбитого сердца. Как люди такое выдерживают? Ради нее я отказался от всего, а она переспала с моим лучшим другом.
Леа кивнула и, не торопясь, слезла с кровати. Дойдя до двери, она остановилась.
— Ты перетрахал половину Манхэттена, Шейн. Пересиль себя. Если не скажешь ей, кто ты на самом деле, то все, через что вы с ней прошли, было зря. Выбор именно за тобой.
И она захлопнула за собой дверь.
А я сразу же поплелся в бар.
Поудобнее устроившись за столиком, я заказал себе пиво и бургер. Спустя всего пять минут спокойствия и тишины ко мне подсела одна из постоянных барных бабочек и, даже не поздоровавшись, сунула руки мне под футболку.
— Я не заинтересован.
— С каких это пор Шейн Макстон не в настроении?
— Как только увидел тебя.
— Не будь мудаком, Шейн.
— Но я мудак, Мари. Именно мудак.
К сожалению, она осталась со мной и ездила мне по ушам, даже ума не приложу еще сколько времени. Она пыталась играть с моими волосами. Продемонстрировала на моей бутылке пива, как выполняет минет. Взяла мой телефон и загрузила кучу дебильных бесплатных приложений. Я игнорировал все. Просто сосредоточился на том, как выбраться ко всем чертям из этого места и забыть о Грейс. Она сделала свой выбор. Я должен выбросить ее из головы. Но потом я осознал, насколько это невыполнимо, потому что она была в каждой клеточке моего существа, она вытатуирована на моей душе. Всегда была, есть и будет.
Я оставил Мари на полуслове и побрел в туалет. Не знаю, сколько к тому моменту я успел в себя влить, но я уже был прилично пьян, и не думаю, что смог бы пережить еще чье-то общество. Однако когда я вышел из туалета, Коннер, Леа и Алекс сидели за моим столиком, махая мне рукой. Брейден и Итан болтали с Райаном у бара. Грейс еще не было. Проклятье, придется остаться.
Ладно, надо натягивать на лицо маску. Она придет, уверен, что Леа позвонит ей. Пора делать вид, что меня вся эта херня не убивает. Не мог же я, подобно ангелу мщения, метать столы и отбрасывать людей подальше от нее.
Я уселся на деревянный стул и сжал столешницу до побелевших костяшек и до боли в пальцах. Боже, помоги мне пережить это.
— Знаешь, чувак, я мог бы подбросить тебя до сумасшедшего дома, прежде чем ты сбросишься с моста, — прошептал голос, обдавая теплом мое ухо.
Я подскочил от слов Алекса и обернулся к нему лицом.
— Какого черта? Ты до усрачки меня напугал, дебил. Нахрена ты нашептываешь мне на ухо?
— Ну уж извини, несчастный, жалкий, себя-ненавидящий мудак.
— Забей, братан. Я в порядке. Понятия не имею, о чем ты говоришь ...
И хотя я предупредил ее об отсутствии планов на секс-марафон, Мари не оставила своих попыток переубедить меня. Она сидела у меня на коленях и нежно начмокивала мои шею и подбородок. Я к ней не прикасался — одной рукой опирался на спинку свободного стула, другой отдирал этикетку с бутылки пива, полоску за полоской; мое новое любимое застольное развлечение.
Я едва улавливал нить беседы. Сбоку от меня сидел Алекс, оттягивающий рубашку хихикающей официантке. Брейден, Итан, Коннер и Леа сидели напротив и жарко обсуждали какую-то группу — «Vixen4», при этом размахивая руками. Такер, собака такая, пьяно глазел на Мари и дергал ее за руку, пытаясь завладеть ее вниманием. Я четыре раза пытался пересадить ее к нему на колени, но она заявила, что хочет услышать, как я буду петь позже (чего точно не произойдет). От нее удушающе воняло духами.
Из хандры меня выдернуло легкое покалывание в затылке. И я понял. Я точно понял, что пришла Грейс. В высоких черных сапогах на шпильке, узких, плотно сидящих на бедрах джинсах, коротком топе, с дикими, непослушными и черными как смоль волнами и помадой цвета темно-красного вина, она неторопливо вошла в бар.
Я начал задыхаться. Черт, срочно пристрелите меня.
— Вау, какой вид. При...вет, Грейс,— крикнул ей Такер. И все головы повернулись к ней.
Она взглянула на меня и быстро отвернулась. Я снова ощутил погружение ножа. И тогда-то я поднял пиво, а изо рта моего полилось дерьмо:
— Эй, ребята, только посмотрите, кто это, гребаный Святой Грааль среди Кисок. — Вау. А. Я. Пьян. Но я послал ей свою лучшую улыбку.
Алекс потянулся и пихнул меня в плечо:
— Да что за хрень с тобой сегодня творится, придурок? Садись, Грейс, не обращай внимания на Шейна, думаю у него месячные. — Он посмотрел мне прямо в глаза: — Вот тебе еще одно слово на букву Л, Шейн, — ЛУЗЕР. О, и еще парочка — ЛИШИВШИЙСЯ ВСЕГО.
Леа придвинула стул, усадила ее напротив меня. Ну а я сделал то, что сделал бы любой разумный взрослый мужчина, некогда бывший ангелом: затолкал свой язык в горло Мари. Пошло на хрен слово на букву Л.
Грейс судорожно вдохнула, что озадачило меня и заставило остановиться. Ее ведь больше не должно волновать, кого я целую, так?
Официантка, прилипшая к Алексу, встала:
— Привет, Грейс, что будешь сегодня?
Мари попыталась продолжить наш поцелуй, но я проговорил прямо ей в рот, отвечая официантке:
— Стиратели Ощущений с соломинками, Молли. И держи их на подходе, пора нам сыграть. — Я поднялся, шатаясь, пока бар кружился, а Мари свалилась на пол и вскрикнула. Я посмотрел вниз и захохотал. — Уууупсик. Лучше сядь на свободный стул, Мари, сейчас начнется самое безумие. — Розовая помада размазалась у нее по лицу, отчего мне стало еще смешнее. Пока я не перехватил взгляд Грейс.