Шрамы нашей любви
Шрифт:
— Спасибо. Спасибо. Спасибо, — шепчет она, вжимаясь в меня всем телом, и дрожит.
Я обнимаю её одной рукой за талию, а во второй, до сих пор держу пистолет, наведённый на Глеба. Анжела плачет и трусится, как перепуганный зайчонок, и я никогда её такой не видел!
— Что он сделал? — тихо спрашиваю, прижимаясь носом к её шее, чтобы немного успокоить.
— Ничего! Ты успел вовремя! — лепечет она, не ослабевая захват. — Забери меня отсюда!
А у меня сердце рвёт на части, от её такого состояния. И в
— Обидел?! — более твёрдо спрашиваю, отстраняясь, чтобы заглянуть ей в глаза, которые были красными от слёз и… напуганные.
Она отрицательно качает головой и я, тяжело выдохнув, прижимаю её голову к своей груди и нажимаю на курок. Она вздрагивает и вжимается в меня сильней. Боится. Я знаю, что не стоило стрелять при ней, но ничего не мог с собой поделать.
На этот раз, я попал Глебу в пах, он издаёт истошный крик, корчится на кресле и о чём-то начинает просить, умолять. А мне хотелось сделать ещё один выстрел, последний, но…уже не при Анжеле.
— Подожди меня в машине, ладно! — говорю, немного отстраняясь. — Артём пока побудет с тобой…
— Там Рэм! Мой брат!!! — обрывает она меня, пытаясь вырваться из моих рук, чтобы побежать наверх.
Но я удерживаю её за талию, сильнее прижимаю к себе и тихо шепчу:
— Я обо всем позабочусь. Иди в машину. Доверься мне.
Она на мгновение замирает в моих руках, после кивает и ещё раз обнимает меня.
— Артём! — зову, и он тут как тут появляется рядом.
— Всё сделаю! — говорит и уводит Анжелу, прихватив ещё парочку наших людей.
Я провожаю их взглядом, после чего смотрю на священника, который стоял, крестился у стены, подзываю его пальцем и тяжело выдохнув, говорю:
— Ну, раз, вы уже здесь отец…, - и я выдерживаю паузу.
— Михаил, — добавляет священник.
— Готовьте молитву на упокой нечистой души новопреставленного, отец Михаил…
Глава 31.
Анжела.
Артём вывел меня из дома, прикрывая своим телом, а другие парни держали всех на расстоянии, взяв под прицел. Вряд ли кто-то из них, понимал, что происходит внутри, а если и понимал, то не мог противостоять Олегу, что означает — он выше по рангу, чем Глеб!
Я знала, что Олег не совсем обычный мужчина. Ещё с первых наших встреч, когда его подстрелили, а потом и по рассказам подруг из кафе, я слышала что он — один из самых опасных убийц! Но ничего не могла с собой поделать! Как только видела его, сердце ускоряло бег, кровь горячим потоком ударяла в голову, создавая вокруг него, какой-то необъяснимо-мнимый нимб умиления в моих глазах!
Но сегодня, я увидела его в действии! С пистолетом в руках и звериной ненавистью в глазах! Только вот, когда он взглянул на меня, вся эта злость куда-то улетучилась, заполняя его взгляд волнением и любовью.
Никогда не чувствовала себя в большей безопасности, нежели в его руках! Он обнял меня, и мир, словно краски сменил! Такая до этого сильная, храбрая, а разревелась как ребёнок на груди у отца! Всё просто слишком далеко зашло, забрало во мне последние силы, уверенность! Как-то смирилась, поверила, что нет выхода и жить мне с психом всегда, а тут он…как лучик света, среди пасмурного неба! И я не выдержала…
Иду к машине, всхлипывая, и постоянно оглядываюсь. Страшно за Олега, Рэма, парней! Словно окунулась в события прошлого, когда была перестрелка и Олега чуть не убили…
Я не хочу больше этого выносить! Не хочу переживать или боятся!
Я не хочу терять Олега…
Ворота без замедления разъезжаются перед нами, и к нам на помощь, бросается ещё больше людей Олега. Одни прикрывают собой, другие вбегают внутрь, ловко управляясь с охраной Глеба. Без выстрелов, убийств, просто заламывают руки за спину и валят на землю.
Меня провожают к самой машине, тесно обступив, сажают на заднее сидение и остаются рядом снаружи, разгруппировавшись вокруг. А я смотрю сквозь лобовое стекло, на парадную дверь дома, задержав дыхание. В доме ведь было ещё несколько охранников Глеба, а почти все люди Олега, ушли вместе со мной!
Я сидела, словно на иголках несколько секунд, которые казались мне часами, а потом, дверь дома открывается, и один из охранников Олега, выводит Рэма.
Мой брат в ужасном состоянии, но он передвигался своими ногами, медленно приближаясь к нам. Мне хотелось выскочить из машины, бросится на встречу, но я понимала, что это глупо и опасно. А я не хотела прибавлять Олегу лишних проблем. Поэтому тихо сидела внутри, пока Рэма не подвели ближе, лишь тогда, слегка приоткрыв дверь, я попросила у Артёма, посадить моего брата рядом со мной.
Артём выполнил мою просьбу, но не слишком радостно. Знал, что Олег этого не одобрит, но мне было всё равно. Я хотела поговорить с братом и не могла ждать!
Рэма усаживают рядом возле меня, и я мгновенно заключаю его в крепкие объятия. Плачу и причитаю:
— Да как же ты мог! Пропасть и ввязаться в такое!!! Ты ведь не был таким…ни весточки, ни звоночка!!!
— Прости, — говорит он, отстраняясь. — Мне очень жаль. Правда! Но так вышло…два года назад, я попал в банду местного толкача и задолжал ему.
— Но Рэм, это ведь наркотики! Глеб сказал, что ты подсел на них! Зачем…зачем тебе это?! — кричу на него, толкая в плечо.
— Прости мышонок, но, тогда это было необходимо. Да, я вляпался, но полгода в наркологическом диспансере и вот уже два месяца как я чист. Ради тебя! Чтобы ты не видела меня таким. Понял это, когда однажды, отойдя от дозы, вспомнил, что не поздравил тебя с днём рождения!
— Дурачок! — ударив его в плечо, сердито выпаливаю, а он заключает меня в свои объятия.