Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий
Шрифт:
Шри Ауробиндо однажды написал, что в Царстве Небесном есть место смеху, хотя там не может быть свадьбы. Сам он, обладая тонким чувством юмора, никогда не упускал случая посмеяться. Больше склонный по характеру к уединению, он раскрывался полностью в общении с теми, кто составлял тесный круг его единомышленников, ослепляя собеседников искрящимся юмором и остроумием. В его йоге нет места пессимизму и преувеличенной серьезности; большое место в ней отводится юмору. С теми, кто был ему близок, он мог позволить себе добродушное подшучивание и легкий сарказм.
Однажды, рассуждая о глупости ослов, Шри Ауробиндо заметил: «Даже осел, который обычно считается очень глупым, оказывается умен. Как-то лошадей и ослов заперли вместе в одном загоне и плотно закрыли ворота, чтобы проверить, сумеют ли они выбраться наружу. Лошади оказались беспомощны в такой ситуации, а вот ослы повернули задвижку и открыли ворота». [360]
Однажды ученик рассказал ему в письме притчу: «Давным-давно, – писал он, – жил-был осел, а по соседству с ним – мудрый йог. Как-то внезапным наводнением размыло берега протекающей неподалеку реки
360
Пурани. Вечерние беседы, 3-е изд., с. 195.
В ответ Шри Ауробиндо написал следующее:
«Ваш не глупый, но и не слишком мудрый осел затронул вопрос, на который в двух словах не ответишь. Позвольте, однако, заметить – в защиту несправедливо приниженного осла, – что он очень умное и сообразительное животное, а злонамеренное обвинение его в глупости демонстрирует лишь человеческую глупость во всей ее полноте. Лишь потому, что он даже под ударами палки не спешит делать то, что хочет от него человек, его обвинили в глупости.
На самом деле поведение осла свидетельствует, во-первых, о чувстве юмора, поскольку ему нравится провоцировать двуногое животное на безрассудные выходки, а во-вторых, о его глубоком убеждении, что требования человека к нему смехотворны и нелепы, так как просто стыдно требовать такое от уважающего себя осла. Заметьте также, что осел – настоящий философ. Когда он кричит, то он выражает таким образом свое глубокое презрение как к миру в целом, так и к глупому человеку в частности. Я уверен, что на ослином языке слово «человек» имеет то же значение, что на нашем – «осел». Мои глубокомысленные и оригинальные рассуждения призваны намекнуть вам, что ваши сомнения по поводу относительной ценности человеческой мудрости вовсе не столь уж тревожный симптом». [361]
361
Д. К. Рой. Шри Ауробиндо пришел ко мне, 1969, с. 163–164.
Один из близких учеников Шри Ауробиндо как-то спросил его, почему, достигнув духовных высот и добившись контроля над всеми высшими планами бытия, являясь источником вдохновения для других, ему самому приходится так много трудиться. В состоянии внутреннего безмолвия ему достаточно лишь прильнуть к источнику истины, чтобы вызвать нисходящий поток вдохновенных слов, образов и идей. В ответ Шри Ауробиндо терпеливо объяснил ему следующее:
«Высшие планы сознания вовсе не так доступны. Иначе почему так трудно привнести на землю Cверхразум и сделать его органичным физическому сознанию? Что вы за бесшабашный невежда, ткущий причудливую паутину фантазий! Вы толкуете о безмолвии, сознании, о Верховном Разуме, о Сверхразуме и т. д., словно это всего лишь множество электрических кнопок, на которые стоит лишь нажать – и вы там. Это может произойти однажды, но пока мне необходимо получить полное представление о принципах действия разных видов электричества, изучить все их законы, возможности, связанные с этим опасности и т. д., смоделировать способы контактов и коммуникаций, полностью «обезопасить систему» – и все это в течение одной человеческой жизни. И мне приходится заниматься этим, в то время как мои благословенные ученики a priori и с полной безответственностью неустанно изливают на меня потоки своих радостных и мрачных рассуждений, ожидая, что я в подробностях все им растолкую. Господь Бог в одном томе!» [362]
362
Ниродбаран. Двенадцать лет со Шри Ауробиндо, с. 187.
Один из садхаков обратился к нему за советом, спрашивая полушутя-полусерьезно, что можно успеть за час-полтора, которые он может посвятить литературному образованию? Учитель ответил ему со свойственным ему легким юмором: «Боже Всемогущий, что человек может создать за час-полтора? Если бы у меня было ежедневно столько времени для бессмертных творений! Через три года «Савитри», «Илион» и не знаю, что еще, были бы переписаны заново, завершены, доведены до совершенства.
Ну, ладно, я хотел сказать лишь, что пора прекратить бесполезные споры… и заняться делом. Если вы чувствуете потребность концентрироваться – концентрируйтесь, если вам хочется упорядочить космический хаос – займитесь этим. И не тратьте впустую время на угрызения совести по этому поводу. Раскаяние – занятие неблагодарное, угнетающее и истощающее. Даже если вы убьете кого-нибудь или, что еще хуже, напишете стихи, равнозначные убийству Музы, раскаяние будет неуместно. В первом случае надо подумать о том, как захоронить труп, а во втором – поискать вместительную мусорную корзину для вашего неудавшегося произведения или постараться исправить дело, создав нечто лучшее». [363]
363
Ниродбаран.
Один ученик попросил Шри Ауробиндо разъяснить, что такое Сознание Брахмана. И снова Шри Ауробиндо с юмором ответил ученику: «Боже мой! Вы даже не знаете, что такое Брахман! В следующий раз вы спросите меня, что такое йога или что такое жизнь, или что такое тело, разум или садхана! Ну нет, сэр, я не собираюсь объяснять азбучные истины, которые составляют основу йоги. Вот Амаль даже не знает, что такое сознание!
Брахман, сэр, это имя, которым испокон веков индийская философия называет Единую Реальность, вечную и бесконечную, которая есть Дух, Божественное, Всеединое, более, чем все и вся, которое пребудет, даже если вы сами и все сущее или вообразившее себя сущим погибнет в огне, – даже если исчезнет сама вселенная, Брахман пребудет вечно и в нем ничего не убудет. На деле, сэр, Брахман – это вы, и вы претендуете на роль Нирода; когда Нишиканта переводит стихи Амаля на бенгальский, на самом деле это Брахман переводит Самого Себя на Свой собственный язык. Когда Амаль спрашивает меня, что есть сознание, то это Брахман спрашивает самого Себя о том, что Он есть на самом деле. Надеюсь, сэр, моим ответом вы удовлетворены». [364]
364
Там же, с.161.
Другой ученик поинтересовался общим уровнем духовного развития учеников в Ашраме. Приведем ироничные, хотя и соответствующие действительности комментарии Шри Ауробиндо: «Они (ученики) не парят на супраментальном уровне сознания – некоторые сумели достичь возвышенного разума, другие, стремительно взлетевшие ввысь и свалившиеся вниз в подсознание, болтаются между небом и преисподней, то взмывая вверх, то снова падая в преисподнюю, и так до бесконечности, причем кто-то из них с довольным или недовольным видом увязает в грязи, другие в ней попросту живут, погрузившись в мечтания и предаваясь видениям, у некоторых увязли лишь ноги, а взгляды устремлены к небесам, и т. д. и т. п., бесчисленное множество вариаций, в то время как большая часть учеников вообще нигде не находится. Однако утешьтесь – подобное, судя по всему, неизбежно в процессе великих преобразований». [365]
365
Ниродбаран. Переписка со Шри Ауробиндо, 1-е изд., с. 70.
Рассуждая о нисхождении Супраментального, Шри Ауробиндо следующим образом развеял высказанное одним из учеников сомнение: «Я никогда не говорил и не думал, что нисхождение Супраментального автоматически сделает всех бессмертными. Нисхождение супраментального сознания может лишь создать наилучшие условия для тех, кто открывается ему и сразу же или через какое-то время достигает супраментального уровня сознания со всеми вытекающими из этого последствиями. Однако достижение этого уровня сознания вовсе не отменяет необходимости садханы. В противном случае логично было бы предположить, что однажды вся земля, все люди, собаки и черви проснулись бы и почувствовали себя супраментальными существами. Зачем тогда нужны Ашрам и Йога?» [366]
366
Там же, с. 82.
Говоря о «больших людях», пришедших в Ашрам или покинувших его, Шри Ауробиндо внес некоторую ясность. Он писал: «Ваше сравнение с Рыбаком совершенно неуместно. Я никого не ловлю, людей сюда не тянут и не зазывают, они приходят сами, повинуясь зову своего психического существа. И уж ни в коем случае я не забрасываю сети на «больших», известных или преуспевающих людей. Люди могут быть выдающимися в ментальном или витальном отношении и обычно они довольствуются этими «успехами» и не думают о вещах духовных, а если и думают, то их «величие» препятствует им в этом, а уж никак не помогает. Закидывать на них сети – это идея Х-а; ему хотелось ухватить одного, другого, потом третьего и т. д., но эти люди, решись они на подобный шаг, оказались бы чрезвычайно трудными и беспокойными садхаками. Все это – идеи от неведения; Дух нимало не заботит слава, успех или «величие» тех, кто приходит к нему. У людей сложилось странное представление, будто мы с Матерью стремимся привлечь сюда учеников, и если кто-то из них уходит отсюда, для нас это тяжелый удар, страшное поражение, жуткая катастрофа и природный катаклизм. Многие даже считают, что их пребывание здесь – огромная честь для нас, которую мы не ценим по достоинству. Все это вздор… Неужели вы и вправду считаете, что успех или неудача той работы, которую мы на себя взвалили, зависит от присутствия или отсутствия Х-а, его «заманивания» или его ухода отсюда? Все это имеет значение лишь для души самого Х-а, и ни для чего более». [367]
367
Там же, с. 181.
Обсуждая проблему Аватаров, ученик задал следующий вопрос: «Мы надеемся, что садхаки станут супраментальными существами. Поскольку это состояние сознания, превосходящее Верховный Разум, следует ли из этого вывод, что садхаки превзойдут Кришну, который был Аватаром уровня Верховного Разума? Логически это так, но, глядя на себя и на других, я начинаю сомневаться в возможности практического осуществления этой теории? История не дает тому подтверждения. Во времена Кришны никто из его учеников не поднялся в духовном плане выше предшествующего Аватара Рамы, хотя сам Кришна был Аватаром более высокого уровня». [368]
368
Там же, с. 41.