Я объял твою душу, о Времени Дух могучий!И взметнулся небесный свод, источая потоки солнца,Созидая прозрачного Вечера град волшебный,И я брел вдоль реки, отзываясь струнами сердцаШепоткам и напевам волн неумолчных жизни:Бесконечная Ночь нисходила безмолвным шагом,Затеняя своим венцом ширь небес бескрайних,Мягкой тьмы плащом укрывая земные дали.В той Ночи безбрежной, отдавшись глубокой думе,Потерявшись взором во мгле Пустоты верховной,В трансе темная Матерь мира лежит недвижно:Представая богиней Сна, всех своих созданийУ себя на груди она укрывает, недвижных, тихих,И приходит, и утишает извечный шум и бурленье Жизни.И теперь наступает безмолвия пир медвяный,Звезды роем несметных пчел закружились в небе:Умащая лучами света сердца созданий,Светозарною амфорой, полной экстазом хладным,Проплывает сквозь ночь Луна в самоцветах звездных.В этой тьме, озаренной сиянием лунной грезы,Затерялась моя душа незаметной искрой,Поглотила меня эта Жизнь, без конца, без края,И я полон навеки Безмолвия музыкой чудной.
Титаны, величайший род земли,Собрались здесь и, мощь свою восславив,Воздвигли дивный величавый град,На каменном утесе вознесенныйНад своенравной бездною морской,Царю богов бесстрашно бросив вызов…Но что такое! Что за шум я слышуУ неприступных стен державной Ланки,Что за мятежный гул раздался здесь?!То рев ликующей ничтожной рати,Что, обезглавив люто Мать Ракшасов [229] ,Глумится над ее
простертым теломИ веселится, празднуя победу.Но кто они, кого страшиться мне?И почему свободы я лишен,Плененный в стенах собственного града?И отчего я лишь взираю немоНа беснованья их и похвальбу?..Хранимы Варуной [230] средь вод морских,Которых пересечь никто не в силах,Мы, воины, владели всей вселенной!Наш остров покорил весь род людскойИ царствует над ним, владычит гордоНад всей землей, над сонмами племен.Кичливый Царь богов [231] , себя назвавшийВладыкою державным трех миров,Был нами побежден и взят в полонИ стал теперь рабом на нашей Ланке —Не перечесть блистательных побед,Добытых мощью нашего оружья…Все как и прежде: те же мы, Титаны,И тот же город наш. Так в чем же дело?Титаны, где ж былая ваша мощь?Ужель не блещет больше ваша слава?Ужель она исчезла без следа?И что за тать ее похитил ловкоНочной порой, пока мы сладко спали?То, верно, Кришна или Махадэва [232] ,Иль кто-то столь же дерзкий, трепеща,Посмел проникнуть в стены спящей ЛанкиИ нас лишил блестящей нашей силы.Насмешка Рока! Величайший родПовержен вдруг в ничтожном столкновенье,И жалкий торжествует человекВ оплоте всемогущества Титанов!Пускай бы грозный Рудра [233] нас поверг,Нас превозмог своей вселенской ратью,Полубогов и демонов владыка;Пусть он разил бы нас трезубцем страшным,Веками день и ночь сражался с намиИ, наконец, по воле Провиденья,Взял штурмом и разрушил нашу Ланку.Иль пусть бы распростер великий ВишнуНад нами сеть иллюзии своейИ, помрачив Ракшасов ум, похитилВластительное Ланки божество.Но нет! Нас победило войско Рамы!Нет, смертные попрали град Раваны!О боги покоренные небес,Ликуйте, больше нет для вас угрозы.Ликуй, о Индра, властелин богов,Отныне ты освобожден от рабства.Не упрекну я вас за эту радость,Вас, гордых этой низменной победой,Которой вам пристало бы стыдиться.Блажен прекрасный светлый град Небес,Где вечная Весна цветет привольно, —Там наслаждайтесь райскою усладой,Полученной теперь из смертных рук.Равана, враг богов, повержен ныне.Повержен!.. Я повержен… О, услышь!Там, в вышине могучего утеса,Гремит ужасным эхом слово это:То – дочь Горы [234] на острове ланкийском,То – голос громовой ее и смех.Повержен!.. Нет страшней на свете слова!Оно терзает ум, пронзает сердце —Титан не в силах вымолвить его.Ракшас, одетый силою стальной,Несущий гордо грозное оружье,Я, не довольствуясь земным триумфом,Отправился на штурм всех трех небес —И, покорив их, вновь пошел вперед,Стремясь к вершине тройственного мира.Вы говорите, наш повержен род!Коль это правда – ваша правда лжива!Все: братья, сыновья, друзья – убиты.Один брожу я по роскошным залам,Где нынче веселятся толпы черни,Но тщетно ищет взор черты друзей.И в женские покои вторглась чернь…Здесь, глядя на скорбящих матерей,Что славных сыновей своих лишились,Я не могу свои умерить муки,Бессильный гнев сжигает сердце мне.Напрасно озираюсь я вокруг:Безрадостен дворец, тих Зал собраний,На площадях, на улицах – унынье.Исчезли Ланки дивные красы.Не слышен львиный рык, и эти уши,Что прежде лишь победный знали кличИ наслаждались громом жаркой схватки,Сегодня тщетно ждут услышать льва,Бойцовский возглас брата моего,Великого героя Кумбхакарны [235] .О Индраджит [236] , о Акша [237] , где же вы,Зачем и вы молчите в час суровый?!Зачем не грянет ваш победный глас,Наполнив наши уши наслажденьем?О сыновья мои, ужели СмертьТак скоро заключила вас в объятья?!Простите же, Титаны: в первый разЗемля, порабощенная Раваной,Сегодня вся мокра от слез Раваны.Но нет! Пускай мертвы они – я жив!Пусть на своих незыблемых скрижаляхЗапечатлит История сказанье,Как царь вселенной был повержен Рамой,Презренным смертным, жалким человеком!Но все ж бесчестью этому нет местаВ истории Ракшасов достославной.Пусть внемлет мир преданью дней минувших,И удивляется, и утверждает,Что Дашаратхи [238] сын победой скоройОбязан был беспечности Ракшасов.Теперь же пусть услышит вся земляО подвиге, доныне небывалом,О славной битве всем врагам на зависть:Убиты сыновья, друзья убиты,Погибли все великие герои,Но одинокий восстает Равана,Ракшас могучий, и, как лев рыча,Бросается, безумный, в пекло битвы,И несколько героев славной Ланки,С ордой врагов расправившись легко,Вновь покоряют весь мятежный мир.Восстаньте же, утрите слезы скорби,Из сердца прогоните горя мракИ распаляйте ярости огонь —Пусть он зажжется вновь в очах померкших!Забудьте сожаленья и тоску,Вперед, на бой, о вы, гроза богов!Стальное тело пусть послужит нам,Пусть обратятся сталью ум и сердце.Вперед, Ракшасы! Вновь затопим кровьюВесь белый свет, пересечем моряИ уничтожим всех, кто населяетСтрану, где Ветробога сын рожден [239] .Захватим в плен бесчисленных рабовИ в лонах вражьих жен зачнем во славуВеликий новый род героев Ланки —Вновь станет многолюден остров наш.Не будем горевать о прежней славе —Мы вновь воздвигнем все и все разрушим!Ведь, смертным не в пример, могуч Равана,И малой кровью не уймет он жажды,И скорби огнь в его великом сердцеНе успокоится ничтожным мщеньем.Усладой скудной не напиться мне!Ракшас я! Вновь смогу я покоритьВесь этот мир и больше – БесконечностьСмирю и обращу себе в угоду.А если нет – то вам не сдобровать,Псы жалкие у ног супруги Шивы [240] ,Стервятники, кружащие гурьбою, —Воздвигну я себе могильник славный,Курган голов людских и обезьяньих.И, словно хворост, брошу я в огоньВсе дивные богатства древней Ланки,Сокровища ее всемирной славы,Шедевры несравненной красоты —Пусть полыхает весь великий градВ чудовищном пожаре погребальном.Завоевал я Землю и три неба,И всех богов я заточил в темницу,И упивался несравненной славой.Я воссиял над миром, словно Солнце,Сраженные моим полдневным блеском,Все пали ниц пред жгучим тем Огнем.Я распростер свой блеск над всей вселенной.Как солнца диск во всей красе закатнойСадится, окровавив небосвод,Так погружусь и я в пучину Смерти.Блистательна была моя заря,Блистателен был мой триумф полдневный,Когда мой огнь ярился над вселенной,И на закате вновь блистаю яНеистовым и царственным светилом,Непобедим в крушении и смерти.
228
Равана – в Рамаяне – царь демонов-ракшасов, обитающих на острове Ланка (совр. Шри Ланка). Он похищает Ситу и погибает в битве от руки ее супруга Рамы, воплощения Вишну.
229
Ракшасы – класс демонов, упоминающийся уже в Ригведе; враги ариев, пожиратели людей, бродящие по ночам, оборотни, осквернители обрядов. Они населяют остров Ланку (совр. Шри Ланка) с прекрасной столицей, также называющейся Ланка, и ведут войны со всем миром, побеждая даже богов. Поход божественного героя Рамы на Ланку и ее освобождение от Раваны, царя ракшасов, описываются в эпосе Рамаяна. Здесь, вероятно, в символической форме говорится о захвате Ланки воинством Рамы.
230
Варуна – один из самых древних и значительных богов ведийского пантеона, связанный с первозданными космическими водами. В послеведийской мифологии Варуна становится богом вод. Его обитель помещается в глубинах западного океана, куда уходят погибшие в боях с богами демоны.
231
Имеется
в виду Индра – царь богов, громовержец и змееборец. В эпосе Индра возглавляет богов в их битвах с демонами, но часто терпит поражение от них и даже теряет царство. Так однажды он был побежден сыном Раваны – Индраджитом.
232
Махадэва – Великий Бог – один из главных эпитетов Шивы.
233
Рудра – см. примечание 44.
234
Дочерью Горы обычно именуется Махадэви – супруга и Шакти (см. примечание 63) Шивы. Одной из грозных ее ипостасей является богиня Кали, разрушительная мощь которой беспощадно обрушивается на демонов.
235
Кумбхакарна – ракшас-великан, брат Раваны; был убит Рамой.
236
Индраджит – сын Раваны, заслуживший это имя победой над Индрой; был убит Лакшманом – братом Рамы.
237
Акша – старший сын Раваны; был убит Хануманом – соратником Рамы.
238
Дашаратха – царь Солнечной династии, правивший в Айодхье. У него было четверо сыновей, старший из них – Рама.
239
Сыном бога Ветра – Ваю – считался Хануман, советник царя обезьян; он совершил прыжок через океан и поджог Ланки. В горах Южной Индии находилась столица царства обезьян – Кишкиндха, правителем которой был Сугрива – верный соратник Рамы.
240
Супруга Шивы (одного из трех верховных богов индийского пантеона, несущего разрушительную функцию) – Махадэви, Великая Богиня; ее разные ипостаси принимают разные имена – Дурга, Парвати, Кали и др.
Диалог
Царь
Что за суровый край, безлюдная чащоба!Здесь жить нам суждено. Гонимы тяжким роком,Покинули мы отчий край, вдали сокрылисьЛюбимых лиц черты. Так значит, это правда,Что мир земной – игра какой-то высшей силыИ тягостные узы мировых законов —Ее забава, череда ее фантазий?И значит, правда, кто-то высший движет нами,Когда, ослеплены иллюзией, бредем мыСквозь нереальный мир по вымышленной жизни?Вся правда – лишь мираж, свет – лишь лученье мрака,А мудрость мудрецов – лишь осмысленье грезы.Земное житие – как сумрачная чаща,И только мысли здесь мерцают светлякамиВо мраке. И напрасно мы не верим в это,Считаем слово это стоном безнадежнымИз уст сраженного в противоборстве с жизнью.Теперь я понимаю: в этом стоне – правда.В нем – наивысшее земное постиженье.Так прочь же, сладкий сон, – ты, горе, царствуй!Ты – наш учитель горький, мудрости сопутник,Ты первым рождено Иллюзией великой.Приди ж, дай мне обнять тебя. Для нашей встречиЗаигрываешь ты со мной в чащобе этой —Да, верно, эта глушь твоим пристала играм.Напрасно смертный пляшет на арене жизниС четою скоротечной, горестью и счастьем.Нагрянет смерть – и в тот же миг прервется пляска.
Жрец
Лишь в этот час повержен ты в сраженьи жизни,О Царь! И в сердце у тебя – лишь безнадежность,Лишь боль в словах твоих – не Брахмана Познанье.Но высшее стяжанье – не доступно слабым,Герой лишь достигает истины великой,Что под покровом тьмы в пещере тайной скрыта.Да, это правда, что земная жизнь – лишь пляска.Но кто ж ее танцует? – сам Господь вселенной!Его, о Царь, не горе заключи в объятьяИ понеси с собой от битвы к новой битве:Пускай исполнятся неистовством сраженьяИ плоть твоя, и дух – обитель благодати.Победы, пораженья, вопли побежденных —Все это только пляс искусного танцораНа множестве подмостков. И цари, и царства —Лишь декорации, что украшают сцену.
Царь
Не трать напрасно слов – меня ты не утешишь!Скорбь обожгла мне сердце… Танец Нараяны [241] ?Нет, это демон пляшет в мороке иллюзийИль демоница юная в свои играет куклыЖивые – лепит их и снова разрушает,И каждый раз хохочет над разбитым сердцем,Довольная забавой. Подлинен лишь морокВселенский, подлинна глухая эта чаща,И горе подлинно, и наше пораженье.Нет счастья на земле, оно – мираж, и только.И власть царей – мираж, а подлинны – лишь муки…Любовь, и та – лишь призрак в этом мире скорби.
241
Нараяна – Бог, Владыка, отождествляется с Кришной как Все-богом и одновременно с Вишну как верховным Божеством.
Жрец
Так погрузись в свое стенающее сердце,В скорбь углубись, исследуй страждущую душу —И в глубине ее найдешь ты тайну скорби.Там Кришна ждет тебя с блаженством и любовью.Жизнь на земле – игра его Любви великой.
Царь
Любовь, что поцелуи шлет устами молний,Любовь, что опаляет муками и скорбью,Любовь, что нарядилась в ненависть и гибель,Низка. Есть состраданье в сердце человека,Но в мире нет его, как нет его у Бога.Свой образ состраданья возвеличил смертныйИ идолу тому он молится как Богу.Есть только вечный Брахман [242] . Бог же – плод фантазий,В котором ищет утешенья безутешный.
242
Брахман – безличная абсолютная реальность, первопричина всего сущего, неопределимая и неописуемая, постижение которой возможно лишь через духовный опыт, ведущий человека к освобождению.
Жрец
О Царь, в твоих словах я Кришны смех услышал,И преисполнился блаженства, и внимаю,Как Радха [243] милая из уст твоих стенает:«Ах, больше никогда его я не увижу!Ах, больше никогда о нем я не узнаю!»Но это – лишь мираж, пленивший ум безбожный,Я говорю тебе не просто в утешенье:О Царь! Ты Кришну моего узришь воочью,Когда он явится опять в обличье должномКак любящий твой Друг, Возлюбленный твой вечный.Голос КришныВсе – лишь моя игра. Я отобрал игрушкуИ вновь ее вернул, затем чтоб понял ты,Что Я Владыка твой, Наставник и Водитель…
243
Радха – см. примечание 12.
(Не закончено)
Фрагмент стихотворения
Кто промолвит, что Мать наша – нищая оборванка,Если целый мир к ногам ее преклонился?!Сыновья Ее – армии сикхов, джатов, раджпутов [244] .«Банде Матарам» [245] песнь вдохновляет бенгальцев силу.Слава Шиваджи [246] все еще полнит собой Махараштру.Здесь за каждым утесом – мильоны Ее сыновей незримых,Здесь и бхилы, гонды, кхарвары, Непал свободный,Мальи, кхешьи и гаро – как всех исчислить? —И мугхалы, патханы и наги [247] , песком прибрежным.Бесконечно богата сынами великая Матерь,Синдху, Ганга [248] и сестры их – Мать в зеленых одеждах.До сих пор Рики, Самы [249] эхом звучат в Виндхьях [250] и Гималаях,До сих пор наша Мать сокрыта от нас на вершинах гор величавых.
244
Сикхи, джаты, раджпуты – здесь перечисляются члены воинских объединений Индии.
245
«Банде Матарам» – см. примечание 109.
246
Шиваджи – см. примечание 94.
247
Здесь перечисляются названия мелких племен и народностей, населяющих разные части Индии.
248
Синдху, Ганга (Ганг) – названия двух великих индийских рек индогангской долины – Инда и Ганга.
249
Рики, Самы – названия гимнов и напевов Ригведы и Самаведы, соответственно.
250
Виндхья – горный хребет, отделяющий северную (континентальную) часть Индии от полуостровной части.
Библиографическая справка
Шри Ауробиндо приступил к изучению бенгали, языка своей родины, в Англии, будучи претендентом на один из постов в Индийской гражданской администрации. По возвращении в Индию он начал углубленное изучение родного языка, стремясь овладеть им в совершенстве. Во время пребывания в Бароде он написал несколько стихотворений на бенгали и даже приступил к сочинению объемной поэмы.
Наиболее интенсивно Шри Ауробиндо использовал бенгали в период участия в национально-освободительном движении. Он писал статьи и воззвания на бенгали, выступал на митингах, стремясь пробудить в народе национальное самосознание и дух.
Шри Ауробиндо написал ряд статей на бенгали для ранних выпусков «Югантара», еженедельного революционного издания, выпуск которого был начат под его руководством в марте 1906 г., но ни одна из них не сохранилась.
Самыми ранними из дошедших до нас сочинений на бенгали, принадлежащих перу Шри Ауробиндо, являются три его письма к жене Мриналини Дэви, написанные между 1905 и 1907 г. Они были представлены в качестве вещественных доказательств на алипорском судебном процессе о взрыве бомбы в 1908 г. и вызвали широкий общественный резонанс, после чего были опубликованы в ряде журналов.