Шри Чинмой. Единство восточного сердца и западного ума. Часть I
Шрифт:
Затем пришло время, когда Ведические провидцы седого прошлого захотели открыть реальность в нереальности по-другому. Они видели, сколько страдания было в мире, они чувствовали, что единственный путь иметь удовлетворение или радость — отречься от мира. Они сказали, что страдания являются нереальными, а радость реальной. Они также чувствовали, что все, что существует, создает проблемы в человеческой жизни. Поэтому они пели: «Tena tyaktena bhunjita… — Наслаждайся через отречение. Не пытайся владеть миром, ибо обладание — не что иное, как разочарование».
Но в процессе внутренней эволюции, искатели открыли нечто еще. Они открыли, что отречение не является путем, единственный путь — принятие. Они чувствовали, что
Искатель пытается поднять свое сознание благодаря молитве и медитации и достичь высшего состояния сознания. Это состояние — Трансцендентальное Сознание Бога. Трансцендентальное Сознание вмещает одновременно реальность Бесконечного и реальность конечного. Реальная реальность конечного и реальная реальность Бесконечного — превращаться в вечную любовь. Нереальная реальность конечного — жить с ограничением, невежеством и смертью.
У реальности есть сознание во внутреннем мире, и у реальности есть сознание также во внешнем мире. Во внешнем мире реальность имеет дело с телом, виталом, умом и сердцем. Во внутреннем мире реальность имеет дело исключительно с душой. Сознание тела-реальности — давать и принимать. Сознание витала-реальности — принимать и только принимать. Сознание ума-реальности — принимать и давать. Сознание сердца-реальности — давать и только давать. Сознание души-реальности — исполнять Бога так, как Он Сам того желает. Душа не играет никакой собственной роли. Она всегда одухотворенно и радостно следует несокрушимой Воле Всевышнего.
Каждый человек предлагает миру в целом нереальность и реальность уникальным образом. Когда человек говорит, что во внешнем мире знает в Творении Бога все, он предлагает миру нереальность. Во внешнем мире сознательно или неосознанно он вынужден быть в сфере разделения и отделения. Поэтому он не может знать Абсолютной Истины в ее бесконечной реальности. Кроме того, если тот же самый человек говорит, что знает все во внутреннем мире, он не преувеличивает. То, что он говорит, — правда, абсолютная правда, ибо во внутреннем мире его единство с глубокой и вечной мудростью является полным. В силу своего внутреннего единства с Абсолютным Господом, он — само знание.
Во внешнем мире на физическом плане каждая неисполненная мысль является символом нереальности, каждая исполненная мысль является символом реальности. Но на внутреннем плане, духовном плане, каждая мысль реальна сама по себе, каждая мысль находится в своем собственном мире. Проявлена она или не проявлена на сцене-земле — не имеет значения. Поскольку она представляет мир, она несомненно является реальностью.
Во внешнем мире, если человек говорит, что любит Бога, он не говорит абсолютной истины, он не выражает абсолютной истины. Внешний мир — это мир бесчисленных желаний. Во внешнем мире Бог не получает любящего дыхания жизни человека. До тех пор, пока Бог не получит дыхания жизни любви, которое приносит Ему полное удовлетворение, Бог не называет это настоящей любовью. Во внутреннем мире тот же самый человек предлагает любовь Богу в силу своего устремления. Что означает его устремление? Его устремление — это не что иное, как просветляющее Сострадание Бога. Это просветляющее Сострадание обладает способностью радовать Бога так, как Он Сам этого желает. Когда искатель получает просветляющее Сострадание Бога, он становится не только божественной любовью, но также Любовью Самого Бога.
СТРАХ И ХРАБРОСТЬ
Университет Женевы, Женева, Швейцария
14 июня 1976
Мы боимся Бога. Бесконечная Широта Бога пугает нас. Трансцендентальная Высота Бога пугает нас. Неизмеримая Глубина
Бог одновременно и Истина, и Свет. Бог-Истина старается вести нас к совершенной Истине, но, к сожалению, мы чувствуем, что Бог-Истина всегда проверяет нас. Мы считаем, что, поскольку мы являемся горою лжи, поскольку совершаем ошибки каждое мгновение, Бог-Истина будет наказывать нас. Но Бог — само Сострадание. Он не наказывает нас. Напротив, Он пытается просветлить и сделать нас совершенными. В процессе эволюции Он говорит нам, что ложь — не что иное, как меньшая Истина. Нам нужно превзойти ложь и затем войти в Истину. И для этого нам нужен постоянный зов, который называется устремлением.
Так же, как мы боимся Бога-Истину, мы боимся и Бога-Света. Мы чувствуем, что Бог-Свет выставит нас напоказ, поскольку мы совершили столько небожественного. Если кто-то совершает кражу, он хочет спрятаться. Он боится света. Он чувствует, что, если он в свете, его обнаружат. Но Бог-Свет совершенно иной. Здесь Свет не разоблачает, он просветляет нас. Свет говорит нам, что во тьме тоже есть немного света, что у ночи тоже есть немного света. Бог, будучи самим Светом, — всепроникающий. Поэтому Он определенно есть как во тьме, так и в Свете. Конечно, когда Он во тьме, у Него будет небольшое количество света, в то время как в устремленных людях Он будет проявлять безграничный Свет. Кроме того, если где-то есть немного света, этот свет будет расти в безграничный Свет. Это подобно семени, которое вырастает в баньяновое дерево.
Страх и храбрость. У страха есть способность, в негативном смысле. Он отвергает единство. Он хочет оставаться всегда индивидуальным и отделенным. Страх подобен крошечной капле, которая не хочет быть растворенной в океане. Она хочет сохранять свою индивидуальность и личность. Конечное боится Бесконечного, и, в то же время, оно не хочет сознаться в своем страхе. Но огромный океан знает, что его индивидуальность и личность состоит из бесчисленного количества капель воды. Бесконечное знает, что оно стало Бесконечным именно потому, что в бесконечной мере вместило конечное.
На физическом плане есть два вида страха: боязнь воображаемого и боязнь реального. Воображаемый страх намного хуже, чем реальный страх, потому что мы боимся чего-то воображаемого. Мы боимся смерти, поскольку чувствуем, что смерть заберет у нас все земные желания, всю нашу земную любовь, все наше земное единство. Здесь мы достигаем, здесь мы свершаем, но не имеем понятия, что произойдет с нами в другом мире. У нас нет представления, отправимся мы на Небеса или в ад. Здесь, на земле, мы, по крайней мере, знаем, что у нас есть близкие и родственники, которые позаботятся о нас. Но мы не знаем, встретимся ли мы со своими близкими в ином мире или там не будет никого, чтобы позаботиться о нас. Фактически мы даже не знаем, существует ли иной мир, поэтому сама мысль, сама идея, сама концепция смерти пугает нас.
Подобно воображаемому страху, у нас может быть воображаемая храбрость. Самая худшая воображаемая храбрость из возможных — это храбрость атеиста. Он бесконечно незначительнее атома, и тем не менее он бросает вызов существованию Бога и отвергает Его. Бог Бесконечен. Бог Вечен. Бог Бессмертен. Однако атеист бросает вызов Существованию Бога, он отвергает Существование Бога и плохо отзывается о Боге.
Есть люди, которые не молятся и не медитируют, однако им кажется, что у них есть безграничный покой, чтобы предложить всему миру. Такова их воображаемая храбрость. Есть и другие, которые чувствуют, что могут заставить мир упасть к своим стопам в мгновение ока. Подобно Юлию Цезарю, они чувствуют, что способны сказать: «Пришел, увидел, победил». Все это — воображаемая храбрость, ибо они все еще боятся чего-то или кого-то. Они запуганы крошечной воображаемой мыслью. Крошечная мысль входит в них. Затем довольно много лет эта злобная мысль может командовать ими совершенно безжалостно. И тем не менее эти люди говорят, что весь мир может быть помещен к их стопам, если они захотят этого.