Штаб армейский, штаб фронтовой

Иванов Семен Павлович

Положение с подвозом ежедневно ухудшалось... Сбрасываемое с отдельных самолетов количество продуктов питания и бензина было незначительно. Вследствие этого 445-й пехотный полк при отступлении из Измалково вынужден был бросить 10 моторизованных противотанковых орудий и большое количество грузовых машин. С каждым днем ухудшалась связь и затруднялось руководство войсками... 13 декабря моторизованная часть Советов напала на штаб 134-й пехотной дивизии в Шатилово и разгромила его"{97}.

Далеко не с лучшей стороны проявил себя командир 34-го армейского корпуса генерал Метц: бросив свои войска, он "упорхнул" из котла на самолете. Это, конечно, усугубило разброд, воцарившийся среди окруженных, и сопротивление приобрело лишь очаговый характер. Благодаря этому потребовалось всего

четверо суток для полного разгрома в районе Россошное, Верхняя Любовша, Зыбино основных сил 45-й и 134-й пехотных дивизий. Лишь небольшим группам, в общей сложности до полка, удалось прорваться под Верхней Любовшей.

В итоге этого этапа Елецкой операции враг потерял только убитыми 8700 солдат и офицеров. Было взято в плен 557 человек, захвачено в качестве трофеев свыше 100 орудий, около 200 пулеметов, 700 автомашин, 500 лошадей, 325 повозок, а также много другого вооружения, боеприпасов и различного имущества, в том числе и награбленного фашистами у местного населения. Все это отмечалось в оперативной сводке, направленной 16 декабря нашим штабом главкому Юго-Западного направления{98}.

В целом в результате наступления на правом крыле Юго-Западного фронта было нанесено серьезное поражение 2-й немецкой армии в районе Ельца. Наши соединения с 6 по 16 декабря продвинулись здесь на запад на 80-100 километров, освободили от захватчиков большое число населенных пунктов, сорвали планы противника прорваться к Дону и отвлекли на себя часть сил 2-й танковой армии врага. Все это способствовало выполнению общего плана контрнаступления советских войск под Москвой.

С завершением Елецкой операции наступательные действия наших войск отнюдь не прекратились. Группа Ф. Я. Костенко, усиленная за счет частей нашей армии, развила удар на северо-запад, на Верховье. Нам же поручили наступать на Ливны, хотя сопротивление противника тут возросло. Разведка установила, что на этом направлении действовали 221-я охранная, 168-я и 299-я пехотные дивизии и 1-я пехотная бригада СС. Состав же 13-й армии значительно уменьшился. В ней остались только 6, 121, 132, 143, 148 и 307-я малочисленные стрелковые дивизии. Активных штыков насчитывалось у нас тогда всего 10 340 при 34 пулеметах и 29 минометах{99}.

Тем не менее 19 декабря к Ливнам прорвалась 148-я стрелковая дивизия полковника Ф. М. Черокманова и завязала бои с частями 299-й пехотной дивизии. В этих боях смертью храбрых пал командир 496-го стрелкового полка подполковник П. В. Дергунов. К 25 декабря город был освобожден.

В дальнейшем соединения армии с боями вышли на рубеж Скородное, Колпны и закрепились. Противник многократно пытался отбросить наши войска, но безуспешно. Фронт на этом участке стабилизировался, стороны перешли к обороне.

Если говорить об итогах Елецкой операции в более общем плане, то следует подчеркнуть, что в результате ее проведения положение на правом фланге Юго-Западного фронта было восстановлено, а намерение врага выйти на Дон сорвано. Наши войска, с учетом действий армии Я. Г. Крейзера, очистили от гитлеровцев территорию площадью около 8000 квадратных километров, освободили более 400 населенных пунктов, в том числе города Елец, Ефремов, Ливны, и заняли выгодный оперативно-тактический рубеж. Он был использован в январе 1943 года при нанесении удара на Касторную, Курск.

Противник понес значительный урон. Только убитыми он потерял около 16 тысяч солдат и офицеров. Основные силы 45, 95, 134 и 262-й немецких пехотных дивизий были разгромлены, а некоторые полки, как 278-й и 280-й, почти полностью уничтожены. Для восстановления своего фронта на участке Верховье, Ливны фашистскому командованию пришлось бросить в бой из оперативных резервов 55-ю пехотную дивизию, полк 168-й пехотной дивизии, 1-ю бригаду СС и несколько армейских саперных батальонов. Таким образом, оттягивая на себя резервы врага, наши соединения, участвовавшие в Елецкой операции, содействовали разгрому войсками Западного фронта армии Гудериана под Тулой.

Успешно завершенная операция еще более повысила боевой дух наших воинов, их уверенность в окончательной победе над захватчиками. Личный состав на деле убедился, что даже при равенстве сил он может решительно громить

противника, что главное в бою - умение воевать.

Если говорить о выводах по Елецкой операции, то они таковы.

Успех операции объяснялся прежде всего тем, что она была проведена внезапно для врага. Подготовка контрудара осуществлялась скрытно и очень тщательно. Гитлеровцы просто не могли себе представить, что мы способны организовать наступление, и поэтому не приняли заблаговременно контрмер. Скрытный выход в исходное положение подвижной группы генерала Костенко и ее удар по наиболее слабому месту противника в сочетании с действиями войск нашей и 3-й армий в значительной степени нарушили устойчивость вражеской елецкой группировки и обеспечили успех операции в целом. Повторяю, что достижение внезапности во многом определилось полной неожиданностью перехода наших войск от обороны к наступлению; немецкое командование, привыкшее к своим успехам, не допускало такой возможности. В дальнейшем подобные случаи были крайне редки. В подготовке операции, организации взаимодействия войск и управлении ими имелось немало недочетов, о них говорилось выше, но в целом командование и штабы справились с задачей.

Другим важным фактором явилась стремительность действий. Она была достигнута правильным использованием подвижных сил, особенно на флангах. Стремительность наступления и мощь удара подвижных войск не дали врагу возможности перегруппироваться, чтобы парировать наш натиск и восстановить свое нарушенное управление. Необходимо также сказать, что советские воины были более привычны, а техника более приспособлена к суровым зимним условиям, чем немцы и их техника.

Елецкая операция подтвердила исходный принцип организации наступления: сосредоточивать основные силы там, где наносится главный удар. Имея лишь незначительное численное превосходство в людях и уступая противнику в технике, наше командование сумело создать на решающих направлениях две мощные ударные группы. Это обеспечило перевес сил в нашу пользу на данных направлениях и в конечном итоге обусловило общий успех операции. С началом наступления обе группы действовали компактными массами, что способствовало непрерывному наращиванию мощи удара и повышению темпа продвижения.

Командование удачно выбрало направления ударов и правильно использовало войска. На более трудном участке, там, где группировка противника была плотнее, где имелось больше населенных пунктов и враг мог оказать сильное сопротивление, задача прорыва возлагалась главным образом на пехоту, а конница применялась в ограниченной мере. Соответственно и задачи ей были поставлены меньшие. На направлении главного удара, нацеленного во фланг немецкой группировке, действовали подвижные войска. Пехота же, входившая в состав подвижной группы, использовалась на внутреннем фланге подвижной группы, где ей тоже были поставлены меньшие задачи. Пехоте предстояло прочно запереть кольцо окружения, создаваемое подвижной группой, и отвести от конницы удары противника, стремившегося вырваться из окружения. Главная задача подвижной группы состояла в дезорганизации управления, разгроме тыла, деморализации живой силы врага, перехвате путей отхода его войск. Группа должна была создать заслон в тылу у гитлеровцев, чтобы они не могли пробиться из кольца до подхода нашей пехоты, на которую возлагалось уничтожение окруженного противника. С этими задачами подвижные войска справились. Опыт Елецкой операции подтвердил их решающее значение в операциях на окружение.

Вместе с тем надо сказать, что в то время из опыта Елецкой операции был сделан и ошибочный вывод, будто конница остается перспективным родом войск. Дальнейшее развитие событий не подтвердило этого.

...Закончилась Елецкая операция, и у нас произошли, как принято говорить, кадровые перемещения. Первым убыл Кирилл Семенович Москаленко. Его назначили заместителем командующего 6-й армией. Затем, 30 декабря, уехал я - на должность начальника штаба 38-й армии. А через несколько дней отправился в путь и А. М. Городнянский, ставший командармом 6-й вместо Р. Я. Малиновского, который был выдвинут на пост командующего Южным фронтом. Каждого из нас ожидали новые события, новые заботы, но со ставшей для нас родной 13-й армией расставались мы с грустью.