Штаб армейский, штаб фронтовой

Иванов Семен Павлович

– В сражении за Елец противник, особенно его 134-й и 446-й полки, понес большие потери. Жаль, что все же часть фрицев ускользнула от нас. Курносов мог бы действовать более целеустремленно. Правда, у него нет ни одного танка, да и артиллерия слабовата. Как свидетельствуют факты, освобождением Ельца мы нанесли удар, нарушивший оперативную устойчивость 2-й полевой армии. Ведь еще 7 декабря враг, парируя наши атаки, продолжал двигаться на Задонск. 8 декабря он частыми контратаками пытался остановить наше наступление, но 9 декабря фон Вейхс вынужден был начать отвод своих войск на целом ряде участков. А действия войск Костенко становились все напористее и стремительнее. Получилось так, что вначале

мы помогали соседу, приковав внимание Вейхса и Метца к Ельцу, а теперь он помогает нам, и мы быстрее движемся вперед.

В это время адъютант генерала Городнянского известил, что прибыли командир и военком 57-й бригады - полковник М. Г. Соколов и полковой комиссар П. А. Бабкин.

В комнату вошли два ладно сбитых, в белых полушубках, офицера. Они, как видно, настолько хорошо сработались, что даже чем-то походили один на другого. Соколов доложил, что его бригада выгружается близ Задонска, и сообщил о ее составе. Познакомившись с прибывшими, Авксентий Михаилович сказал:

– Ну, вот и долгожданные пограничники прибыли. Направим их к Москаленко, как решили, но надо сразу определить, куда именно, фронт его группы растянут. Семен Павлович,- обратился командарм ко мне,- дайте карту с последними данными обстановки.

Когда взглянули на карту, стало ясно, что бригаду нужно направить на стык группы К. С. Москаленко со 132-й дивизией, поскольку в ходе наступления между ними образовался разрыв. К тому же появление свежих сил на крайнем правом, заходящем фланге делало более реальным окружение врага. Это мнение горячо поддержал и член Военного совета Марк Александрович Козлов.

Потерев по своей привычке высокий, с залысинами, лоб, командарм приказал полковнику И. Ф. Ахременко соединить его с генералом Москаленко. Как это ни удивительно, на сей раз Кирилл Семенович, проводивший большую часть времени в войсках, оказался на КП в Колодезских.

– По вашей жалобе приняты меры,- шутливо сказал Городнянский.- Вам высылается недостающее имущество, принимайте его и соединяйтесь с Мищенко, которого также подчиняю вам. Высылайте автомашины и санный транспорт в Задонск.

После этого все мы тепло распрощались с Соколовым и Бабкиным, пожелав им боевых успехов.

Надо отдать должное К. С. Москаленко - он оперативно принял и перебросил бригаду полковника М. Г. Соколова на стык со 132-й дивизией.

Стоит, полагаю, подробнее ознакомить читателя с действиями группы генерала Ф. Я. Костенко, о которых немного выше было приведено буквально несколько строк. Войска группы нанесли свой внезапный удар на рассвете 7 декабря и быстро преодолели очаговую оборону врага. В прорыв был введен кавалерийский корпус генерала В. Д. Крюченкина. К исходу 9 декабря он отбросил части немецкой 95-й пехотной дивизии за рубеж Вязовое, Круглое. Успеху конников содействовала наша испытанная 6-я стрелковая дивизия полковника М. Д. Гришина, овладевшая несколькими населенными пунктами.

После этого удара обстановка в полосе 13-й армии в целом и группы К. С. Москаленко в частности стала меняться, ибо, опасаясь окружения, фон Вейхс, как я уже говорил, разрешил своим 95-й и 134-й дивизиям отход на северо-запад. Части же Москаленко наступали на юго-запад. Создалась опасность, .что противник выскользнет из подготовляемого нами котла, если своевременно не изменить направление главного удара группы Москаленко,- так сказать, с крутого юго-западного на более пологое.

А. М. Городнянский приказал мне срочно выехать в штаб Москаленко. Моя задача сводилась к тому, чтобы посвятить Кирилла Семеновича в разгаданные нами намерения гитлеровцев, помочь ему и полковнику Ильинскому перенацелить войска, наносившие главный удар, примерно на Измалково, а также проследить за вводом в бой 57-й бригады пограничников.

Кирилл

Семенович сразу понял, в чем дело. Полковник же Ильинский, попросив разрешения изложить свое мнение, сказал:

– Наступая на юго-запад, мы быстрее встретимся с генералом Костенко и тем самым завершим в срок операцию, а перенацеливание на запад затянет ее.

К. С. Москаленко резонно разъяснил ему, что цель отнюдь заключается не просто в быстрейшей встрече с частями Костенко, а прежде всего в том, чтобы окружить возможно более крупные силы врага.

Взяв карту, я графически изобразил задуманный нами вариант плана. Тогда Ильинский признал, что недодумал все до конца и согласился с нами.

После этого я принялся за выполнение второй части своей задачи и направился на стык бригады Соколова со 132-й дивизией. Здесь сложилась острая ситуация: 712-й стрелковый полк этого соединения наступал на деревню Васильевку. Рота старшего лейтенанта Н. Г. Севастьянова ринулась в штыковую атаку. Противник открыл шквальный огонь и бросил в бой полнокровный батальон, поддержанный бронемашинами. Отразив контратаку, рота Севастьянова заняла круговую оборону около деревни Васильевки, чем приковала к себе новые подразделения фашистов. Своим самопожертвованием она обеспечила продвижение не только 712-го полка, но и ввод в сражение 57-й бригады. Старший лейтенант Севастьянов пал в этом бою смертью храбрых, погибло и большинство из шести десятков героических воинов его роты.

Мы вместе с Мищенко и Соколовым организовали новую атаку, в которой отлично показали себя пограничники. В результате удалось вернуть Васильевку. Здесь мы с воинскими почестями похоронили павших героев.

Этот эпизод был умело использован политорганами для усиления наступательного порыва личного состава. Пехотинцы Мищенко и пограничники Соколова прочно сомкнули фланги и пошли в наступление на запад, перерезая коммуникации отходящих войск фон Вейхса. Моя миссия была закончена. Мы с Кириллом Семеновичем тепло попрощались, не скрывая взаимной симпатии, сразу же возникшей между нами.

Я вернулся в штаб армии, где ознакомился с последними данными обстановки. Они говорили о том, что, продолжая наступление, войска армии к исходу 10 декабря вышли на линию Сергеевка, Стегаловка, продвинувшись за пять дней от 6 до 26 километров.

Группа Костенко силами 1-й гвардейской дивизии нанесла поражение 278-му пехотному полку фашистов и прошла с боями в северном направлении 15 километров. Кавалеристы Крюченкина, разгромив 280-й полк гитлеровцев, преодолели примерно такое же расстояние. Части 45-й и 95-й пехотных дивизий немцев оказались отброшенными к северу на рубеж Никитское, Стрелецкое, Прилепы.

К этому моменту создалась неблагополучная ситуация на стыке нашей армии с группой Костенко, где действовала входившая ранее в нашу армию 121-я стрелковая дивизия генерала П. М. Зыкова. Случился, можно сказать, казус, подобного которому я ни раньше, ни позже не встречал: перед началом операции по указанию П. И. Бодина 121-я вошла в состав фронтовой подвижной группы, но это обстоятельство... выпало из поля зрения малочисленного импровизированного штаба группы. Последнее приказание, которое я передал Зыкову в письменной и устной форме, было: перейти в подчинение генерала Костенко и до получения распоряжений от него прочно обороняться северо-восточнее Волово. Комдив неукоснительно выполнял эту задачу. Но когда главные силы подвижной группы ушли вперед, враг начал опасные атаки из Волово на Захаровку, угрожая флангу и тылу корпуса В. Д. Крюченкина. Раздался звонок из штаба фронта, куда пожаловался Василий Дмитриевич. Бодин спрашивал, почему мы не обеспечиваем стык. Городнянский резонно ответил, что 121-я дивизия нам более не подчиняется.