Штамм «Андромеда»
Шрифт:
– Я хирург.
– Хирург? Ну, уж нет, не выйдет. Они и тогда все меня уламывали, но я им наотрез – не дам, не позволю. Ни за что. Ничего вы у меня не вырежете…
– Значит, у вас язва уже два года?
– Да побольше даже. Никогда ничего со мною не было, и вдруг скрутило. Думал, съел чего-нибудь не то, а тут кровь пошла…
«Два года, – про себя отметил Холл. – Определенно язва, а не рак».
– И вы, стало быть, легли в больницу?
– Ну лег. Подлечили меня там, точно. Предупредили, чтоб ни острого, ни спиртного, ни табака – ни-ни. Я старался, сынок,
– И через год вы попали в больницу снова…
– Ну да. Здоровенная такая больница в Финиксе. Да еще этот идиот Джордж с сестрицей кажный день навещали. Ученый он, знаешь, книги читает, а все дурак дураком. Адвокат! Говорит как пишет, а у самого ума-то как у сверчка в ляжке…
– И в Финиксе вас хотели оперировать?
– То-то и оно. Не обижайся, сынок, но врачам только волю дай, они тебя тут же взрежут. Не могут они без этого. А я им тогда: я, мол, со своим желудком столько лет прожил, ну уж и до конца с ним как-нибудь дотяну…
– Когда вы выписались из больницы?
– Да в начале августа, наверно. Что-нибудь числа пятого или десятого.
– И как выписались, опять начали курить, пить и есть что не положено?
– Знаешь что, сынок, давай без проповедей, – сказал Джексон. – Я уже шестьдесят девять лет ем, что не положено, и делаю, что не положено. Мне так нравится. А если нельзя, тогда к чертям собачьим…
– Но у вас, наверно, были сильные боли…
– А то нет! Особенно на голодный желудок. Но я придумал, как с ними управляться…
– Да ну?
– Еще как! В больнице мне снадобье сунули, вроде молока. Глотать велели понемногу раз сто на день. Противное, вроде мела на вкус… Но я нашел кое-что получше.
– Что же это вы нашли?
– Аспирин, – торжествующе сказал Джексон.
– Аспирин?
– Ну да. Помогает – будь здоров.
– Сколько же аспирина вы принимали?
– Да прилично, особенно в последнее время. Бывало, что и пузырек в день. Знаешь, его в таких пузыречках продают…
Холл кивнул. Вот вам и разгадка повышенной кислотности. Аспирин – это же ацетилсалициловая кислота, и если принимать его в таких количествах, кислотность просто не может не повыситься. Но, с другой стороны, аспирин раздражает слизистую желудка и способен лишь усилить кровотечение…
– А вам никто не говорил, что от аспирина кровь пойдет сильнее?
– А как же, говорили. Только я на это без внимания. Потому что боли-то снимает. Особенно если еще глотнешь «Стерно»… – Чего-чего?
– «Стерно». Ну, цеженка…
Холл ничего не понимал.
– Денатурат. Процедишь его сквозь тряпочку и пьешь…
– Так вы еще и денатурат пили, – со вздохом сказал Холл.
– Ну, это когда ничего другого не было. А глотнешь аспирину, цеженкой запьешь-и боли как рукой снимет…
– А вам известно, что денатурат – это смесь обычного спирта с метиловым?
– А что, от этого разве что-нибудь может быть? – спросил Джексон с неожиданной тревогой в голосе.
– В том-то и дело, что может. От денатурата можно ослепнуть, а можно и умереть…
– Но мне-то от него было лучше!..
– А
– Да уж раз ты спросил, так вроде воздуха не хватало чуток. Но в моем-то возрасте, черт возьми, не много и надо…
Старик зевнул и закрыл глаза.
– Уж больно ты дотошный, сынок. Спать хочу…
Холл взглянул на него и решил, что Джексон прав. Лучше не донимать старика вопросами, особенно в первое время. По туннелю Холл прополз обратно в лабораторию и сообщил лаборантке:
– У нашего друга Джексона язва желудка двухлетней давности. Продолжайте переливание, дайте ему еще одну-две единицы, потом прекратите – посмотрим, что получится. Кроме того, введите желудочный зонд и сделайте промывание ледяной водой…
Раздался удар гонга, и стены отозвались тихим эхом.
– Это еще что?
– Двенадцать часов прошло. Пора менять одежду. А вам идти на совещание…
– Мне? Куда?
– Конференц-зал рядом с кафетерием…
Холл кивнул и вышел.
Электронные устройства сектора «Дельта» слабо гудели и пощелкивали. Капитан Артур Моррис у пульта вводил в систему новую программу. Капитан Моррис был программист; в сектор «Дельта» его направили, поскольку вот уже девять часов командование первого уровня не получало ни одного сообщения по линии военной спецсвязи. Могло случиться, конечно, что таких срочных сообщений и вправду не поступало, но это было маловероятно.
А если сообщения были, но остались неполученными, значит, в системах сектора есть какая-то неисправность. Капитан Моррис проследил за тем, как ЭВМ выполнила программу самопроверки и выдала результат: все цепи работают нормально.
Но это не успокоило его; он задал машине расширенную программу проверки всех цепей и блоков. Потребовалось всего 0,03 секунды, чтобы ЭВМ выдала ответ – на панели замигал ряд из пяти зеленых лампочек. Капитан подошел к телетайпу и прочитал:
Все цепи функционируют а пределах допустимых характеристик Теперь он был удовлетворен. Не мог же он знать, хоть и стоял у телетайпа, что неисправность есть, только не электронная, а чисто механическая, какую не выявишь никакими проверочными программами. Неисправность таилась в самом телетайпе: от края рулона оторвалась полоска бумаги и, загнувшись вверх, засела между звонком и молоточком. Звонок, естественно, не звонил и поступление сообщений по секретной линии Министерства обороны не регистрировал.
Подобной мелочи не могли обнаружить ни человек, ни машина.
Глава 18
Совещание в полдень
По инструкции через каждые двенадцать часов группе полагалось проводить краткие совещания, подытоживать полученные результаты, намечать очередные задачи. Ради экономии времени совещания проводились в комнате, примыкающей к кафетерию: обмениваясь мнениями, можно заодно и поесть.
Холл явился последним. Он опустился в кресло и обнаружил перед собой завтрак – два стакана жидкости и три разноцветные таблетки – и успел услышать, как Стоун предоставил слово Бертону.