Штангист: Назад в СССР. Том 2
Шрифт:
— А ну, дай! — Вскочил Рыков и вырвал у брата газету.
Он стал внимательно искать взглядом, где ж про него написано. Наткнулся на маленькую колоночку.
С каждой строчкой брови Вадима все сильнее поднимались от настоящего изумления.
— Вадик, это что, все правда? Ты тоже…
— Брехня! — Взорвался Рыков, бросив читать на середине. — Все брехня! Понял?!
Вадим Ззыркнул на Мишу так страшно, что тот даже испугался. Привстал было, но снова медленно опустился на табурет. Даже Маша
— Это все брехня, Миша. — тяжело дыша, сказал Вадим. — Это все кривотолки! Клевета!
— Да кому ж на тебя клеветать-то надо? — Удивился Миша.
— Медведь это все… Медведь и лопух этот… Костя Перегудин!
— Какой медведь? Какой Перегудин? — Изумленно спросил Миша.
— Миш, я этого всего не делал, — потряс Рыков свернутой газетой, стараясь оправдать в глазах братовой семьи.
Хотя в статье и не было доказательств, но утверждения были. Причем совершенно однозначные. Кроме того, Рыков знал, что если милиция начнет копать под него, то доказательства найдутся быстро.
— Знаешь, Вадик, мы, наверное, Гришу сами довезем, — проговорил медленно Миша.
Когда все семейство Михаила Рыкова отправилось к машине, Вадим остался на кухне. Он не находил себе места. Беспокойно метался по квартире, съедаемый страхом. А еще злостью.
«Когда? Когда ж они успели в городскую газету сходить?» — Размышлял он.
Рыков был уверен, что это Костя с мальчишкой Медведем решили так ему насолить перед дисциплинарным советом. Хотели настроить комиссию против Рыкова, чтобы того просто с позором выгнали из школы. Причем выгнали, прямиком на нары.
Бросивший курить после армии, Рыков нашел на кухне пачку сигарет. Пошел на балкон, закурил от нервов. Когда во двор заехали желтые милицейские жигули, у Вадима сперло дыхание.
— За мной… — Испугался он, выронив из губ сигарету.
Рыков рванулся прочь с балкона. Схватив в зале свою спортивную сумку, принялся совать туда вещи, попавшиеся на глаза.
Когда дверной замок щелкнул, Рыков вздрогнул всем телом.
Вадим струсил и просто спрятался за стеной, у входа в зал. Раздались торопливые шаги. Прижав сумку к телу, Рыков почувствовал, как пот, выступивший на лбу, катится по вискам.
«Милиция… Уже здесь… Что делать? Что? — Думал он. — Бежать! Надо бежать!»
Когда шаги приблизились, и милиционер за стеной явно направился в зал, Рыков выскочил, он тут же оттолкнул вошедшего. Человек, ударившись головой об косяк, рухнул на пол.
Только спустя полсекунды Рыков понял, что наделал. Под его ногами с разбитым виском лежал Гриша. Видимо, мальчик что-то забыл к школе и вернулся это забрать.
— Боже… — Протянул Вадим, не зная, что делать. Не совладав с собой, он бросился бежать вон из квартиры.
—
Сегодня мы с ним встретились в школе, и Константин Викторович сунул мне свежий выпуск «Кубанской Звезды» — городской газеты, в которой писали о трудовой жизни и последних новостях в Усть-Кубанске.
— Гришковец раскололся в тюрьме, — сказал Дядя Костя мне тогда. — Он сдал Рыкова и еще нескольких своих подельников. Это как-то в газету просочилось и теперь вышло по всему городу.
Мама придвинула к себе газету.
— Колонка снизу, на пятнадцатой странице, — сказал я.
— А что там? — Удивилась мама, отвлекшись от ужина.
— А там про Рыкова. И про его делишки. Посмотри, кому ты доверилась, мама. Это еще хорошо, что мы с бабушкой отговорили тебя выбрасывать штангетки. А то было бы совсем обидно.
Мама раскрыла газету. Стала внимательно читать. Когда закончила, подняла на меня глаза.
— Так а зачем он это? Зачем он про тебя мне пакости рассказывал?
— Потому что Рыков нас с Константином Викторовичем не любит. Потому что он хочет, чтобы я бросил штангу, а дядю Костю выгнали из Надежды. Он плохой человек, мама. Плохой, мстительный и изворотливый.
— Вот я дура! — Воскликнула мама. — Вот дуреха! Чужому мужику поверила, а своему сыну…
Мамины губы вдруг затряслись. На глазах навернулись слезы, и она тотчас же прикрыла взгляд рукой.
— Мы с тобой из-за него ругаемся, а он… — высоковатым от позывов плача голосом проговорила мама.
Я подошел к ней. Тронул за локоток.
— Мам. Иди сюда.
Мама обернулась ко мне. По ее раскрасневшимся щекам уже побежали слезы.
— Прости… Вовочка…
— Ты не виновата, — сказал я и обнял ее. — Тебя Рыков просто обманул. А ты за меня переживала.
Мама заплакала, а стал нежно поглаживать ее по спине и вздрагивающим плечам.
— Все хорошо, мам, — шептал я. — Ничего плохого не случилось. Совсем ничего плохого.
— Дурная я была, Вова! Дура я и никто больше!
— Тихо… Все хорошо.
— Дура! Уши развесила! Слушала его, слушала! Кивала как маленькое дитё!
Внезапно мама отпрянула, решительно утерла слезы и заглянула мне в глаза.
— Я тебе никогда больше тренировки запрещать не буду, — сказала она. — Никогда-никогда. Можешь идти сегодня, Вова. Я никогда не буду против.
— Спасибо, мам, — улыбнулся я, и мама тоже ответила мне улыбкой.
И в этой улыбке слились грусть и теплая радость.
В спортзале было полно народу. Группа в полном составе переоделась и ждала тренера. Мы уже успели пробежать разметочный круг, и теперь ребята занимались гимнастикой.