Штефан Великий и Тропа Фэт-Фрумоса
Шрифт:
Ты говоришь о быкоголовых химерийцах, как об ужасных людях. Но они почитают быков и коров. Понимаешь, что это означает?
Беседовал я как-то с одним мудрым летописцем. Он рассказывал, что быки и коровы сильно изменили жизнь людей к лучшему! Скотоводство когда-то помогло победить голод и бедность, принесло людям достаток и изобилие. Именно поэтому индусы считают коров священными существами.
Разве корова не символ процветания и изобилия? Так что же страшного в почитании коров и быков?!
– Был и у меня знакомый
И полагал тот лэутар, что летописцы, порой ослеплены лишь внешней стороной истории, её второстепенными деталями. Судят они о минувшем по черепкам кувшинов да обрывкам рукописей, кои противоречат один другому.
А есть ведь ещё предания и легенды. Они проносят через века глубинную правду, живую и целую!
Штефан согласился:
– Легенды могут рассказать многое. Но только тому, кто понимает их особый язык.
– Ну, мы-то его немного начали понимать.
– Сказал Раду.
– Во всяком случае нас этому учили.
Вот и попробуем понять кое-что на примере индусов, коих ты упомянул.
Бог Смерти у индусов - Быкоголовый Яма. Его Царство Мёртвых отделяет от Мира Живых пограничная река - Вайтарани.
Душа покойного может пересечь Вайтарани только ухватившись за хвост коровы. Тела умерших индусы кладут головой к Югу, ибо Царство Ямы находится там.
По странному совпадению, быкоголовые жрецы из воспоминаний Шана тоже ведут всех на Юг.
Вот ещё странность: они ведут племя Козерогов на Крит. Но ты, почему-то не вспоминаешь предание эллинов о быкоголовом Минотавре, который поедал юношей и девушек в подземелье Критского Храма!
– Эта эллинская сказка совершенно не убедительна!
– Возразил Штефан.
– Быки не питаются мясом!
– Быкоглолвые и быки - не одно и то же.
– Сказал Раду.
– Впрочем, давай я покажу тебе кое-что. Ты ведь не заглядывал здесь в Подземный Зал?
– Туда, где пройдёт Ритуал Причащения? Но разве можем мы заходить туда до начала Ритуала?
– Нам запретили вход в крылья замка. И разрешили гулять по окрестностям. А про Подземный Зал ничего сказано не было!
Я и не стал уточнять - просто заглянул. И тебе стоит! Идём?
– Ладно.
– Согласился Штефан.
2
Они спустились на подземный ярус Виноградного Замка по скрипучей винтовой лестнице. Здесь горели масляные светильники и царили прохлада, полумрак и тишина.
Затем они вошли в большой круглый зал. Его стены покрывали красочные фрески. Раду подвёл Штефана к одной из них.
Со стены на них взирал Минотавр, быкоголовое чудовище с человеческим туловищем и длинным хвостом.
Раду тихо сказал:
– В моих дакийских воспоминаниях я был одним из воинов Дианы. Мы не просто преследовали быкоголовых жрецов - мы хорошо знали их историю.
Разница между
На Крите и в его обширных колониях Люди-Быки занимали очень низкое положение. Их уделом были лишь земледелие и скотоводство.
Но в Эру Тьмы пришли наводнения, холода и сильный голод. Еда вдруг стала одним из самых дорогих товаров. И роль земледельцев и пастухов резко возросла.
Царица Крита Пасифая заключила союз с частью Людей-Быков, способствовала их возвышению. Один из Людей-Быков даже стал её вторым супругом.
Вот, кстати, и сама Пасифая.
Раду указал на ещё одну фреску неподалёку.
Штефан увидел существо с лицом прекрасной женщины, туловищем льва, большими крыльями птицы и длинным змеиным хвостом.
– Это же сфинкс!
– Именно так.
– Согласился Раду.
– У критян-атлантов род Сфинкса был одним из самых знатных и могущественных. Монументы в их честь воздвигнуты во многих далёких друг от друга местах.
В их жилах текла кровь змей-нагов, крылатых сирен и воинов-львов.
Разумеется, любовная связь между знатнейшими Сфинксами и низкородными Людьми-Быками была категорически запрещена.
Всё изменила царица Пасифая. Её объявили Царицей-Богиней. А Небесный Змей и Подземный Бык стали священными супругами Великой Богини.
Вместе с этим культом появились и быкоголовые жрецы в подземелье Критского Храма. Минотавры - Дети Пасифаи. Их любовь к мясу и кровавым ритуалам не от отца-быка, а от матери-сфинкса и её предков - змей, львов и сирен...
– Жуткая история.
– Поёжился Штефан.
Он подошёл поближе к изображению Пасифаи-Сфинкса...
3
Это лицо с лёгкой, опьяняющей усмешкой - лицо сирены, напоминающее о Рузене и о царице Онейре. Пасифая из рода Сфинкса...
Вспышка воспоминания: Онейра и Шан предаются любовным ласкам в походном шатре. Внезапно она расцарапала его грудь ногтями. Было неожиданно больно и неожиданно приятно...
– Иногда во мне просыпается львица, - прошептала Онейра...
Штефан повернулся к Раду:
– Теперь я уверен, я чувствую: Онейра вела с Шаном какую-то игру, весьма соблазнительную, но и ужасно коварную! Да, она играла с ним, как кошка с мышкой. Точнее - как львица с козлёнком. А ещё точнее - как Сфинкс с Козерогом!
Он попытался пройти дальше в воспоминания Шана. Но там, в их глубине, ощущались такие отчаяние и боль, что они вышвырнули сознание Штефана наружу...
– Спасибо, что привёл сюда.
– Поблагодарил он Раду.
– Это, и правда, помогло мне понять кое-что важное. Я не добрался ещё до главных воспоминаний Шана, но уже чувствую: Онейре, действительно, нельзя верить!