Шторм и ярость
Шрифт:
Он наклонился ко мне всем телом.
– Весь клан не может быть вовлечен в поиски Миши. Только не в случае, если нужно скрыть, кто ты такая. Дез поможет, но в основном это будем мы с тобой. Это лучший вариант.
Я обдумала это. У меня действительно не было выбора: предложение Зейна имело смысл.
– Ладно. Это сработает. – Когда Зейн не ответил, я взглянула на него. Он пристально смотрел на меня. – Что?
– Теперь я понимаю, почему от тебя пахло мороженым.
Я покраснела.
– Это было ненамеренно.
На
– Ты должна знать, что у Рая есть запах, так ведь? Что для всех он разный, но это всегда то, что нам нравится или заставляет чувствовать себя хорошо. Больше всего я люблю мороженое.
– Серьезно?
– У тебя такой удивленный голос.
– Наверное, да. Не знаю. Думала, твое любимое блюдо – стейк с картошкой.
– Это было бы моим вторым любимым блюдом, – ответил он. – Но теперь я понимаю, почему почувствовал этот запах на тебе, когда ты была ранена.
– Это была моя кровь, – закончила я за него. – Я этого не знала. То есть знала лишь то, что демоны могут учуять ее запах.
– Но ты не знала, что у света есть запах?
Я покачала головой, думая, что никогда ничего не чувствовала за все время, когда видела свет.
– Откуда ты это знаешь?
– Всякий раз, когда Альфы приходят к нам, сначала всегда появляется густой золотистый свет. Я даже не уверен, что это свет, потому что он напоминает мне жидкость. Всякий раз, когда я был рядом с ними, я чувствовал этот запах, – он покачал головой. – Теперь так многое имеет смысл, и я почти не могу поверить, что не понял всего с самого начала.
– Но как бы ты смог? Считается, что Истиннорожденные остались в прошлом, – я положила руки на бедра. – Не хочу, чтобы ты относился ко мне иначе теперь, когда ты знаешь правду.
Зейн тихо рассмеялся себе под нос.
– Не уверен, что смогу это сделать.
– Почему?
– Потому что я знаю, кто ты, Тринити.
– И что?
– И что? – он снова рассмеялся. – Ты была снисходительна ко мне в тот день в тренировочном зале?
Довольная этим вопросом, я даже не пыталась сдержать ухмылку. Я была слишком уставшей.
– На самом деле нет. Ты действительно хорош, но я просто…
– Лучше?
Я тихонько рассмеялась себе под нос.
– Не позволяй этому слишком сильно тебя расстраивать. Даже Миша… – Я втянула воздух и попыталась снова: – Даже он не может взять надо мной верх.
Его взгляд скользнул по моему лицу.
– Не знаю, каково это – быть связанным с кем-то, кто тебе небезразличен. Но я знаю, что такое расти с кем-то, а затем практически потерять его.
– Правда?
Зейн кивнул.
– Не по тем же причинам. Ничего подобного, но это тяжело – быть рядом с кем-то почти каждый день, а потом видеть, что он не хочет быть частью твоей жизни, и… понятия не иметь, на что похожа его жизнь сейчас.
Мне
– Готова? – тихо спросил он, протягивая руку.
Отвернувшись, я бросила еще один взгляд на свою спальню: кровать, звезды, прикрепленные к потолку, стол, которым я редко пользовалась, стул в углу. Внезапное чувство неуверенности охватило меня. Я сказала Джаде и Таю, что долго не задержусь, но, оглядывая свою комнату, не могла избавиться от ощущения, что это последний раз, когда я ее вижу, – потому что ухожу и не вернусь.
Встревоженная, я вложила свою руку в руку Зейна и почувствовала, как дрожь пробежала по моим пальцам, когда они сомкнулись вокруг его ладони.
– Готова.
Глава 20
Из-за недосыпа и позднего выезда (мне пришлось убедиться, что Арахис был с нами, а Тьерри и Мэттью вели себя словно родители, ребенок которых уезжает в колледж) я отключилась спустя тридцать минут после начала поездки. Сначала я пыталась бороться с тишиной внутри салона машины, ведь мы направлялись в место, где я никогда не была, и видеть хотелось все. Но битва была проиграна.
Тринити?
Я нахмурилась, когда звуки моего имени пробились сквозь слои сна. И даже проигнорировала это, потому что моя кровать была фантастически теплой и уютной. Я снова улеглась поудобнее, и моя кровать… слегка сдвинулась подо мной. Странно.
– Тринити? – голос раздался снова, и паутина сна начала рассеиваться. – Мы на месте.
Что-то коснулось моей щеки, поймало пряди волос, лежавшие там, и заправило их за ухо. Я ударила по нему, не попав ни во что, кроме собственного лица. Затем моя кровать хихикнула.
Она хихикнула.
Кровати этого не делали.
– Ты спишь как убитая, – чья-то рука обвилась вокруг моего плеча, мягко встряхивая. – Давай, Тринити, просыпайся, мы на месте.
Мы на месте.
Эти три слова прорвались сквозь пелену сна. Мои глаза резко открылись, и в тот момент, когда мое зрение приспособилось к полумраку внутри, я увидела ногу, обтянутую темными джинсами, – нет, кажется, это было бедро.
О мой бог!
Резко выпрямившись, я перевела свой широко раскрытый взгляд на Зейна, которого, по-видимому, использовала в качестве подушки.
– Мило, что ты наконец присоединилась ко мне. Я уже начал волноваться, – Зейн наблюдал за мной со своей маленькой, дразнящей полуулыбкой. – Особенно когда ты начала пускать слюни.
Я вынырнула из тумана.
– Пускать слюни?
Тепло проникло в эти ледяные глаза.
– Совсем немного.
– Это неправда! – я поспешно вытерла рот тыльной стороной ладони.