Шторм и ярость
Шрифт:
– Можно?
Я не была уверена, поможет ли это нашему нынешнему противостоянию, но оставаться одной не хотелось, поэтому я кивнула и подвинулась, держась за свое одеяло как за спасательный круг.
– Кошмары? – спросил Зейн тихим голосом, когда сел рядом со мной и прислонился к спинке кровати.
Я кивнула, наблюдая, как он вытягивает свои длинные ноги, скрещивая их в лодыжках.
Откинув голову назад, он посмотрел на меня.
– Сожалею.
– О чем?
Он долго молчал.
– Обо всем, на самом деле. Ты через многое прошла, и это эмоционально
– Тебе не нужно извиняться. Это не твоя вина, – сказала я. – Ты на самом деле делаешь все, что в твоих силах. Это просто… Не знаю. Я чувствую, что ничего не контролирую, и я…
– Что?
Растерянная. Нервная. Неопределенная.
– Мне страшно. Знаю, что не должна этого признавать, но я боюсь, что не найду Мишу вовремя. А когда найду – будет слишком поздно, потому что он, должно быть, проходит через то, что я даже представить себе не могу.
Зейн небрежно скрестил руки на груди.
– Бояться – нормально, Тринити. Волноваться – нормально.
– Знаю, – я плотнее вцепилась в одеяло.
– Тогда перестань так мучить себя.
Я тяжело выдохнула.
– И я… должна извиниться перед тобой. Мне не следовало спрашивать тебя. Это не мое дело, и я просто… вела себя по-идиотски, а ты пытался мне помочь.
– Все в порядке. Тебе не нужно извиняться, – Зейн согнул одну ногу. – Это просто застало меня врасплох. Меня немного удивило, что ты ничего не говорила до сегодняшнего вечера, учитывая все вопросы, которые задаешь.
Я фыркнула.
– Да, сама немного удивлена.
– Хочу, чтобы ты знала: я действительно понимаю, почему тебе нужно сделать все, что в твоих силах, – сказал Зейн, пока я боролась с желанием спросить его о том, что произошло.
Я подтянула колени к груди под одеялом и положила на них подбородок. Легче сказать, чем сделать.
– Итак, ты не против, если я встречусь с ведьмами?
– Против, но мне придется смириться.
– Ты… не привык к тому, чтобы сидеть сложа руки, не так ли?
– Даже отдаленно.
Я улыбнулась, чувствуя себя немного лучше из-за того, что произошло в гараже.
– Как думаешь, эти ведьмы, о которых говорил Рот, смогут что-нибудь рассказать?
– На данный момент… кто знает? Но если те люди, которые напали на общину вместе с Баэлем, были заколдованы, они должны знать, кто это сделал. Или, по крайней мере, кто способен на это. Тогда через них мы можем узнать, где находится Баэль и с ним ли Миша.
– А если ведьмы, к которым мы пойдем, – те, что помогли Баэлю? – спросила я.
– Тогда все пойдет наперекосяк. – Пауза. – Знаю, тебя учили не использовать свою благодать, потому что она ослабляет и может привлечь других демонов. Но если ты когда-нибудь окажешься в ситуации, из которой не сможешь выбраться, используй ее.
Сначала я не знала, что ответить.
– Ты первый человек, который сказал мне это. Ни Миша, ни Тьерри никогда этого не говорили.
– Знаю, это рискованно для тебя, но предпочел
– Ты какой-то кровожадный.
– Я научился быть таким.
Отведя от него взгляд, я посмотрела на потолок и пожалела, что не вижу звезд.
– Скучаю по своему потолку.
– Что? – засмеялся Зейн.
Слабая улыбка тронула мои губы.
– Дома у меня на потолке есть эти удивительно безвкусные, светящиеся в темноте звезды. Белые. Не зеленые. Я не настолько безвкусна.
– Я и не думал так, – пробормотал Зейн. – Помню, что видел их.
– В любом случае мне нравится смотреть на них снизу вверх, – я пожала плечами, отчего немного заболела спина. – Немного глупо, знаю.
– Это не так, – ответил он. – Это знакомо.
Интересно, буду ли я когда-нибудь снова лежать под ними.
– Могу спросить?
Я кивнула:
– Конечно.
– Что именно произошло с твоей матерью? Не хочется поднимать эту тему, и я чувствовал себя дерьмово из-за этого, когда мы были у Рота и Лейлы. Но ты сказала, тот Страж считал тебя…
– Мерзостью? – со вздохом перебила я. Не особо хотелось говорить о маме, потому что это всегда заканчивалось одинаково: я задавалась вопросом, почему никогда не вижу ее призрак или дух. Но с Зейном я хотела поговорить о ней. Может, потому, что он не знал меня, когда это случилось, и поэтому было легче ему открыться? Или, может, потому, что, в отличие от Джады или Тая, он знал, каково это – потерять родителя? Я не была уверена. – Моя мама была обучена. Ты знал об этом?
– Нет.
Легкая улыбка тронула мои губы.
– Она хотела пройти обучение на случай, если что-то случится. Она была такой сильной, не хотела, чтобы кто-то заботился о ней, пока она сидела без дела.
– Звучит ужасно похоже на ее дочь.
Это сделало мою улыбку еще шире.
– Это комплимент.
– Вполне. Кто ее обучал?
– Тьерри и Мэттью. Они… любили ее, – сказала я, перекатываясь на бок, лицом к Зейну. – Думаю, они все еще оплакивают ее смерть так же сильно, как я. – Пришлось сделать неглубокий вдох. – Райкер был Стражем, которому моя мама доверяла, впрочем как и Мэттью с Тьерри. Они были друзьями, и… он всегда был добр ко мне, но я… все испортила.
– Как ты могла все испортить?
Я закрыла глаза.
– Это случилось примерно за год до убийства мамы. Мне было шестнадцать, и я тренировалась с Мишей. Он взял надо мной верх. – Я сделала паузу. – Он часто побеждал меня, потому что знал мои слабости и использовал их, чтобы заставить меня совершенствоваться.
– В этом есть смысл.
– Да. – Я думала о том, как Миша намеренно оставался в моих слепых зонах, чтобы научить меня реагировать, даже когда я не могла видеть, что происходит. – В любом случае я разозлилась… И, как ты уже понял, я могу быть немного импульсивной.