Шторм из тени

Вебер Дэвид Марк

Гарсия даже не пыталась притворяться, что была счастлива лицезреть линейные крейсеры Мишель, в чем Мишель не могла обвинить ее. Сама будучи некогда военнопленной, она могла судить лучше многих мантикорских офицеров, насколько это должно быть горько – видеть разрушение практически всего флота Моники. Несомненно очень многие из друзей Гарсии – а может быть, и членов семьи, посвятившие себя служению на военном поприще – потеряли свои жизни. И как бы Мантикора не относилась к Монике как к продажной марионетке Пограничной Безопасности, Союз был и оставался родиной Гарсии. А это позорное поражение и способ, которым Мантикора диктовала условия мира, возможно, только усугубили гнев Гарсии.

Несмотря

на это, поведение этой женщины было свежим и профессиональным. Хотя она не и приветствовала прибытие Мишель на Монику, во всем остальном она была удивительно учтивой. Ее губы, возможно, сжались на мгновение, когда Мишель попросила передать свое поздравление президенту Тайлеру, но кивнула почти естественно, а затем спросила, есть ли у Мишель какие-либо неотложные служебные требования.

К несчастью, хорошего понемножку, и у Мишель больше не оставалось ни малейшего оправдания, чтобы и дальше затягивать контакт с офицером Лиги. К счастью, Гарсия добровольно выдала имя солли.

– Хорошо, Билл, – вздонула Мишель. – Двигайтесь дальше и вызовите флагман адмирала Бинга. Я предполагаю…

– Минутку, мэм, – уважительно прервала ее Синтия Лектер. Мишель сделала паузу и взглянула, выгнув бровь, и Лектер кивнула на дисплей перед собой, расположенный на ее командной станции.

– Я только что изучала отчеты РУФ, – сказала она. – Бьюсь об заклад, я наткнулась на нашего дражайшего адмирала, и это похоже на прямое попадание.

– Правда?

Оба глаза Мишель расширились в удивлении. Разведывательное управление Флота прикладывало все усилия, чтобы отслеживать старший персонал других флотов, но его отчеты по Солнечной Лиге были более редкими, чем скажем, по Республике Хевен или Андерманской Империи. Несмотря на всеобъемлющее проникновение мантикорского торгового флота в грузоперевозки Лиги, ее Флот всегда был намного менее приоритетен, в отличие от локальных– и более неотложных угроз прошлой половины столетия, или около этого. И обстоятельство, что ФСЛ был треклято огромен, не облегчало задачу. Любое известное число офицеров представляло собой намного меньший процент общего количества офицерского состава солли, что, по сути, и объясняло, почему столь трудно найти любого офицера Лиги в базе данных.

– Ну, во всяком случае, мне так кажется, – ответила Лектер. – Всегда остается возможность, что у них есть несколько адмиралов Джозефов Бингов.

– Учитывая размеры их проклятущего флота? – фыркнула Мишель. – Я сказал бы, что шансы достаточно высоки, – она пожала плечами. – Ну, ладно, валяйте, что вы там нашли.

– Да, мэм.

Досье, появившееся на дисплее Мишель мгновение спустя, было удивительно длинным. По причинам, которые становились удручающе ясными по мере того, как она пробегала его глазами.

На фотография в досье перед ней предстал высокий, аристократично выглядящий человек с каштановыми волосами, только начавшими седеть у висков, и острыми голубыми глазами. Он имел волевой подбородок и носил густые усы и аккуратно подстриженную козлиную бородку. Действительно, с экрана на нее смотрел до последнего сантиметра идеальный офицер в своей безукоризненно пошитой на заказ белой униформе.

Биографическое резюме словно продолжало данный резкий, несгибаемый образ, однако, было… менее эстетически приятным.

– Здесь говорится, что он – офицер Боевого Флота, – громко проговорила Мишель, и даже самой себе ее тон показался жалобным, как будто возражающим против совершенной кем-то ошибки.

– Я знаю, мэм, – Лектер выглядела глубоко недовольной.

– Я надеюсь – о, как мне этого хочется – что ты просто ошиблась, выбрав не того человек или, по крайней мере, мы имеем дело с очень прискорбным совпадением, – сказала Мишель, и Лектер кивнула.

Как

ни крути, Джозеф Бинг был типичным продуктом ФСЛ, согласно файлу РУФ. Он происходил из семьи, которая предоставляла старших офицеров Флоту Лиги по меньшей мере последние семьсот стандартных лет; он закончил академию флота на Старой Земле и сразу же попал в Боевой Флот, который был намного более престижным чем Пограничный Флот. Он принадлежал к реципиентам второго поколения пролонга, чей возраст уже перевалил за сто стандартных лет, из которых последние тридцать два стандартных года он был адмиралом. В отличие от Королевского Флота Мантикоры, ФСЛ не развивал привычку ротации старших офицеров внутри и вне флотской иерархии, чтобы оперативно и директивно поддерживать их рост, и все выглядело именно так, как будто Бинг (или его семья) обладал достаточными рычагами, чтобы проводить себя между рифами командования, спокойно отмечая по жизни свое поступательное карьерное движение, нигде подолгу не задерживаясь.

Это не значило, что по мерке Боевого Флота следует судить и о других флотах, отдавая должное огромному проценту кораблей стены тому, что в ФСЛ эвфеместически называли «Резервным Статусом». Для адмирала было вполне возможно провести несколько стандартных лет, командуя эскадрой супердредноутов, накапливая выслугу лет и получая за это денежное вознаграждение, положенные согласно текущему назначению, в то время как искомые супердредноуты покоились без движения на своих парковочных орбитах без единой живой души на борту.

Однако, то, что было намного более интересным для Мишель на текущий момент, было фактом, что пятьдесят девять стандартных лет назад молодому, напористому капитану Джозефу Бингу официально сделали выговор – с понижением на двести позиций в списке старшинства – по причине ущемления торговых интересов Мантикоры.

Ее скользящие глаза замедлились, когда она перечитывала особую часть досье вновь и лишь затем скривилась. Несмотря на сухой, довольно педантичный стиль письма аналитика РУФ, было достаточно легко прочесть между строк. Абсолютно ясно, что капитан Бинг был одним из тех офицеров солли, которые расценивали неоварваров – вроде мантикорцев – как что-то на две или три ступени ниже шимпанзе на эволюционном древе. Также оказалось, что его богатая и аристократическая семья (хотя, конечно, у Старой Земли не было аристократии… официально), была глубоко вовлечена в межзвездную торговлю.

Для Мантикоры было достаточно обычным делом, когда семьи, сделавшие свои состояния на обширной для Звездного Королевства ниве грузоперевозок, также становились источником кадров для флота, и Мишель отлично знала, что многие из этих офицеров пользовались и злоупотребляли своей властью в интересах семьи. Однако, когда КФМ становились известны подобные случаи, им обычно принимались меры. В тех редких случаях – ничем и никогда не примечательных – когда связи офицера позволяли ему уйти от ответственности, он обычно освобождался от любой должности, связанной с командованием, которая могла бы дать ей возможность повторить нарушение.

К сожалению, этого нельзя было сказать о Солнечной Лиге, где кумовство и злоупотребление властью были и распространены, и общеприняты. Особенно в Приграничье и Окраине, где офицеры с «удобными» связями в местной структуре УПБ обычно использовали свое положение, чтобы обогащаться или продвигать свои собственные интересы. Капитан Бинг, очевидно, не видел причины, почему он не может делать то же самое, но его преследование была намного более явным, чем у большинства. Он дошел до того, что конфисковал три мантикорских грузовых судна по сфабрикованным обвинениям контрабанды, и команда одного из них провела почти два стандартных года за решеткой без единой возможности предстать перед судом.