Шторм по имени Френки
Шрифт:
И как тихо. По утрам у нас дома бывает шумно, поп-музыка орёт по радио, Бёрди, перекрикивая её, жалуется, что не может найти портфель с учебниками, а древняя кофемашина перемалывает первую порцию кофе за день. Но сегодня наш дом больше напоминает безлюдный пляж, каким он бывает под вечер – когда волны смывают человеческие следы, стирая саму память о существовании людей.
Вдруг во входную дверь постучали.
Наконец-то!
Я разбежалась и проехалась по половицам, чтобы быстрее добраться до двери, но резко
– Ау! – загудел мамин голос.
– Кто-нибудь дома? – прогремел папин.
– Пострадавшие есть? – спросил третий низкий голос.
Нет. Голоса звучали совсем не похоже на мамин и папин.
В нерешительности я попятилась к лестнице, затем тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. Я обхватила себя руками. Дверь загрохотала, задребезжала и через несколько секунд разлетелась грудой больших деревянных щепок, и высокий мужчина, точно не папа, перелез через её остатки.
Вслед за ним вошла женщина, точно не мама, и мужчина пониже ростом, совершенно точно не Бёрди. На чужаках были тёплые водонепроницаемые штаны, которые шуршат при ходьбе, большие флуоресцентные куртки и защитные каски с надписями «Береговая спасательная служба». Я почувствовала облегчение и страх одновременно. Они не походили на грабителей и убийц. Но при этом они только что выбили нашу дверь.
Все трое собрались прямо передо мной. Серый свет, наполнявший тёмную прихожую, отбрасывал тени на их лица, и мне было трудно разглядеть глаза. Я невольно поёжилась.
– Ау! – сказала женщина.
– Здрасьте, – ответила я.
– Есть кто-нибудь? – сказала она, бросая тревожные торопливые взгляды вокруг.
– Да здесь я, – отозвалась я со своей ступеньки. – Но моих родителей и сестры нет. Поможете их найти?
– Ясно, – сказала женщина решительно, и я улыбнулась ей с благодарностью. – Возле дома стоит машина, значит, вполне возможно, жильцы всё ещё здесь. Я заметила детский велосипед в саду, так что тут могут быть несовершеннолетние. Возможно, они пострадали и не в состоянии добраться до двери. Хорошо бы найти фотографии, чтобы знать, кого мы ищем.
Мужчины кивнули.
– Хорошо, – сказала женщина. – Эд, разыщи электрощит и выруби тут всё!
– Понял, – сказал не папа, высокий мужчина.
Женщина обратилась к мужчине пониже ростом:
– Сначала проверим внизу.
– Но я уже всё проверила, – сказала я. – Как минимум трижды. Их точно здесь нет.
Несмотря на мои слова, они поспешили в гостиную.
«Решили перепроверить, – подумала я, вставая со ступеньки и направляясь за ними. – Это неплохо, наверное».
И мы принялись за дело.
9
Семейная фотография
Я
– Я уже проверяла здесь, – напомнила я как можно вежливее.
Мужчина и женщина ничего не сказали.
Неужели так трудно ответить? Хорошие манеры ещё никто не отменял!
Хотя, если подумать, взрослые бывают такими, когда пытаются сосредоточиться. Будто детские голоса мешают их мозгам работать, поэтому они требуют тишины, если нужно решить сложную проблему.
В школе такое часто случалось, а ещё когда родители ехали на новое место для кемпинга, но забывали карту дома – в который раз. Вот и теперь я видела, что взрослым нужна полная тишина, чтобы подумать.
Гирлянда на ёлке погасла.
Высокий мужчина вошёл в гостиную.
– Электричество отключил, – сказал он.
Он подошёл к камину в своих тяжёлых чёрных сапогах и стал перебирать рождественские открытки.
Постойте-ка!
Мало того, что меня игнорируют, теперь они переходят все границы. У меня запершило в горле:
– Эй! Это личное.
Его руки замерли на мгновение.
– Вы что-нибудь слышали? – спросил он.
Все трое затаили дыхание, будто старались уловить далёкий звук.
– Очень смешно, – пробурчала я. – Намёк понят.
Опять же, ничего нового. Типичный пример старого банального принципа «притворимся, что мы оглохли, чтобы преподать ребёнку урок хороших манер». Скучно, не смешно, но довольно популярно среди старшего поколения.
– Нет, – сказала женщина, – но проверим на кухне.
Двое из них бросились на поиски, а я смотрела, как высокий мужчина копается на нашем камине. Под его покрасневшими глазами залегли тёмные круги, будто он провёл на ногах всю ночь.
Если задуматься, остальные тоже выглядели неважно. В их движениях чувствовалась усталость. Им не помешало бы лечь пораньше и хорошенько выспаться, если вы спросите меня.
Высокий мужчина взял что-то с камина.
– Взгляните-ка, – крикнул он.
Те двое тут же прибежали обратно – усталость как рукой сняло – и стали разглядывать фотографию в рамочке, которую он держал в руке. Я улыбнулась, когда поняла, на что они смотрят. Наша единственная приличная семейная фотография.
Мы на свадьбе, все вчетвером. Сидим в ряд на тюках сена – я и Бёрди посередине, мама и папа по бокам. Мы раскраснелись, присели отдохнуть в перерыве между танцами. Мама смотрит прямо в камеру и смеётся. На ней изумрудно-зелёное платье, которое она купила на блошином рынке в Сванидже, красный педикюр на грязных босых ногах, глаза сияют.